Четверых бродяг арестовали и допросили – кстати, не вполне ясно, те ли это были типы, о которых рассказал Джонсон. Однако еще до ареста шериф достаточно ясно дал понять прессе, что, по его мнению, эти люди вряд ли имеют какое-либо отношение к преступлению. Джонсон в своем рассказе явно все приукрасил и описал бродяг таким образом, чтобы они по приметам напоминали тех, кто ограбил почтовый экипаж. В итоге шериф пришел к выводу, что эти четверо почтовый экипаж также не грабили, вообще не были преступниками и подозревать их в совершении убийства не было никаких оснований. И, надо сказать, он в принципе был прав. Хотя нельзя не отметить, что 116 лет назад тот факт, что бродяги устроили лагерь рядом с железной дорогой, всего в паре миль от места кровавого преступления, да еще в местности, где дома отстояли друг от друга на добрую милю, должен был показаться крайне подозрительным. Так что позиция шерифа кажется очень странной. Впрочем, мы к этому еще вернемся.

В день, когда стало известно об убийстве, соседи жертв и газетчики еще до приезда шерифа и коронера решили, что целью преступления было сексуальное насилие по отношению к двум женщинам, проживавшим в доме. В репортажах нет слов «сексуальное насилие», но из содержания статей ясно, что имелось в виду именно оно. Шериф присоединился к этой версии. Позади дома Алленов, на некотором удалении от него, стояла хижина мистера Хаффа. Соседи первым делом бросились туда в надежде, что найдут там целых и невредимых Мэри и Кэрри Аллен. Оказалось, что в хижину кто-то вламывался: засов был оторван. Об этом сообщили мистеру Хаффу, и он поставил засов на место. Но ночью в хижину снова кто-то проник – оттуда был украден револьвер. На полу следователи нашли необычные спички – таких никто никогда раньше не видел. Поскольку два преступления были совершены практически в одном месте и в течение одного дня, неудивительно, что следствие пришло к выводу о существовании между ними связи.

Утром во вторник шериф и его люди, прибыв на место, первым делом занялись опросом соседей. К их изумлению, одна из местных жительниц, миссис Телос Смит (Ида Смит), открыв дверь, уставилась на них с возмущением и заявила, что они с мужем Анри в обиду не дадут. Шериф и его помощники не поняли, о чем она говорит. Тогда женщина объяснила, что, по мнению многих местных жителей, этот самый Анри имел какое-то отношение к случившемуся, но она и ее супруг в это не верят и будут Анри защищать.

Анри Ламбер, неграмотный 26-летний канадец французского происхождения, работал лесорубом и иногда выступал в роли проводника для охотников. Несмотря на то что дом Алленов стоял в пустынном месте, к нему пришли сотни людей, которые на все лады судачили о том, кто мог расправиться с семьей Алленов. Первым подозреваемым действительно стал Анри Ламбер. Именно он построил хижину Хаффа осенью 1900 года, за несколько месяцев до убийства. Сам он в то время жил в лагере, а потом в хижине напротив дома Алленов, на другой стороне дороги – но на земле, принадлежавшей Алленам. Примерно за год до убийства Аллен сказал Ламберу, что собирается использовать участок, на котором тот жил, но Ламбер, если хочет, может построить себе какое-нибудь жилье в дальней части фермы. Ламбер так и сделал, но, прожив в домике примерно с месяц, продал или подарил его человеку по имени Элмер Хафф, а зиму 1900–1901 года провел, валя лес с членами семейства Телоса Смита.

Если вам кажется необычным, что кто-то построил (а потом продал) дом на земле, принадлежавшей другому человеку, значит, вы ничего не знаете о той жизни. В этой книге мы уже много раз встречали (и еще встретим) людей, живших в каких-то временных строениях – палатках или хижинах: Рэя Фаншмидта, Джона Артура Пендера в штате Орегон и других. Многие в те времена проявляли щедрость по отношению к своим соседям. Это было вполне в порядке вещей – одалживать лошадей, сельхозинструменты, помогать в сельхозработах. Считалось совершенно нормальным брать на себя ответственность за тех, кто обделен здоровьем и силой и нуждается в помощи. Например, в предыдущей главе упоминалось, что многие соседи кормили и пускали в свой дом Боба Хенсена – бродягу, не способного контролировать свое поведение. Вероятно, примерно так же поступаете вы, когда бросаете мелочь бездомному, хоть и понимаете, что он сумасшедший и не сможет использовать собранные деньги с пользой. Для хозяина крупной фермы выделить соседу небольшой участок неиспользуемой земли для постройки хижины было пустяком. Ламбер же, со своей стороны, наверняка был готов отработать за эту услугу, чтобы не быть в долгу.

В субботу, незадолго до убийства (оно произошло в ночь на воскресенье), Ламбер дважды ходил в Гринвилл, который находится милях в десяти от места преступления. Там жила одна женщина. У нее, то есть в Гринвилле, Ламбер провел и субботу, и большую часть дня воскресенья и вернулся к Смитам, по словам свидетелей, примерно в 20:30. В Гринвилле Ламбер купил бутылку виски, и к тому времени, когда во вторник его стали допрашивать, она уже была пуста.

Следы на месте преступления, судя по всему, были оставлены новыми или почти новыми резиновыми сапогами. Ламбер как раз недавно приобрел такие, но найти их – а соответственно и сравнить с отпечатками – не удалось. Ламбера арестовали и предъявили ему обвинение в убийстве 16 мая.

Полицейские утверждают, что обнаружили отпечатки резиновых сапог на земле у дома Аллена, а также рядом с хижиной Ламбера. Более того, от одного строения к другому тянулся след из капель и пятен крови. Правда, не совсем понятно, можно ли считать это доказательством вины Ламбера. Ламбер, внешне нисколько не обеспокоенный арестом, вчера вечером заявил, что относился к Алленам очень хорошо и по вечерам частенько заходил к ним в гости.

«Норт-Адамс ивнинг транскрипт», 17 мая 1901 года

Ламбер прожил в хижине, стоявшей через дорогу от дома Аллена, четыре года. Ходили слухи, что 14-летняя Кэрри Аллен побаивалась его, но сам он это отрицал. Все внимание следствия теперь было сосредоточено на сапогах и виски: основной стала версия, согласно которой Ламбер, выпив, пришел в дом к Алленам и повздорил с хозяином.

Что касается пятен и капель крови, то позвольте мне заметить следующее. Сейчас нам хорошо известно, что так называемая трансферная кровь, то есть кровь, попавшая на одежду или тело преступника, а также на орудие убийства, капает на землю только первые несколько футов от места преступления. Однако это стало известно только к 1950 году, а в начале XX века об этом никто не знал. Трансферная кровь очень быстро густеет и свертывается. Так что кровавый след мог остаться только при открытой ране. У Анри Ламбера открытых ран не было. Поэтому, если между домом Аллена и хижиной Ламбера действительно были найдены следы крови, это можно рассматривать как весьма серьезную улику, свидетельствующую о том, что Ламбер не был убийцей.

Ламбера, однако, признали виновным. В этой книге я не раз указывал на случаи, когда людей признавали виновными, основываясь на сомнительных уликах и слабой доказательной базе. Тем не менее не поленюсь сделать это еще раз, и вряд ли найдутся желающие со мной поспорить. После вынесения обвинительного приговора Ламбер подал апелляцию. Верховный суд штата оставил приговор без изменения, и Ламбер провел в тюрьме более 20 лет – вы, вероятно, удивитесь, но не в Шоушенке, а Томастоне.