— Чего ты ждешь? — ухмыльнулся татуированный, обнажив крупные белые зубы.

Тактика? Продумать ходы наперед? Ха… Да уж, хоть и посмеялся я про себя, но звучало это слишком уныло. Я хрустнул пальцами и приблизился к противнику на пару шагов. Ровно на столько же он отошел назад. Его рука по-прежнему болталась, причиняя сильную боль, но на его лице не было никаких эмоций.

— А ты не из болтливых? — продолжал трепаться он. — Корчишь из себя профессионала, но я насквозь тебя вижу.

— Ты уверен, что смотришь, куда следует? — ответил я.

— Уверен, — внезапно он озлобился и прошипел в ответ: — Ну давай уже!

— Хотя вашу словесную перепалку стоит вписывать в какие-нибудь второсортные боевики, — пробубнил Кирилл, — на твоем месте я бы не поддавался на его провокации. Из этого не выйдет ничего хорошего.

Мне было даже отчасти жалко нашего спеца. За последние часы нам приходилось его упорно игнорировать, хотя, должен признать, его советом стоило воспользоваться. Я бы и воспользовался им, если бы не вопль, который донесся из строения, где остались Настя и профессор:

— Дени-и-и-ис!

— Давай же, спасай свою подружку, — татуированный снова расплылся в гаденькой улыбке. Я был готов убить его всеми подручными средствами. — А то можешь не успеть, если будешь долго думать.

Я двинулся ему навстречу. В этот раз он уже не отступал. Не ходил кругами — вообще положения не сменил, то выставил мне навстречу здоровую левую руку. Даже если он левша. Все равно, с одной рукой он не сможет мне противостоять. Я так думал. Но ошибался.

Двинувшись на него с намерением размашисто отвесить ему оплеуху правой, я совершенно не смотрел на его ноги. А он, за доли секунды до того, как я нанесу удар, перенес центр тяжести назад и просто уклонился. Я и не рассчитывал, что смогу с первого же раза оглушить его, но о подобном позоре даже не думал.

Мой противник, воспользовавшись моей кратковременной беззащитностью, схватил левой рукой меня за шею и тут же вдарил лбом по переносице. Этот хруст должны были слышать все, включая тех, кто палил друг в друга в сотне метров от нас. На глаза навернулись слезы от дикой боли, которая теперь пульсировала. Я ладонью вытер стекающую по подбородку кровь.

— Я же говорил! — торжествующе прозвучал татуированный. — А ну, давай повторим, мне понравилось.

— Нет, Денис, нет! — умолял Кирилл. Неужели ему больше следить было не за кем, кроме как за мной? Я не сдержался:

— Я сам знаю, что мне делать!

— Что? Знаешь? Ха-ха!

Посмотрим, кто будет смеяться последним, засранец. По достоинству оценив его боевые навыки, я решил пойти на хитрость и попытаться добраться до его слабого места — простреленной правой руки. Не может он долго терпеть боль. Или она просто не такая сильная — так сделаем посильнее. Начал я так же, как и в прошлый раз.

— О, что, никакой фантазии?

Да, пусть будет так. Перед самым ударом я начал разворачиваться вправо, оставив руку с замахом для удара. Хороший был замах! Но к тому моменту, когда я оказался вплотную к татуированному, впереди у меня было левое плечо. Упорная нога противника помешала мне сбить его с ног, но зато я смог схватить его за раненую руку, как он ее ни уводил назад.

— С фантазией у меня проблем нет, козлина, — и я что изо всех сил дернул его правую руку вниз.

Что-то хрустнуло. Быть может, не так громко, как моя переносица, но зато куда более эффективно. Вопль вырвался из глотки татуированного, но его здоровая рука тут же взметнулась в сторону. Я попытался блокировать и удар вскользь прошелся по голове сразу за ухом. Снова отдало в переносицу. Нет, не смертельно, хоть и очень неприятно.

Мертвой хваткой вцепившись в его руку, я дернул еще раз. Если кость повреждена, нервы долго не выдержат и он просто отрубится. К моему удивлению, он все еще держался на ногах. Я попытался сфокусироваться на его лице — искаженное гримасой нестерпимой боли. Сейчас опасности он больше не представлял, но мог быстро восстановиться.

— Дени-и-и-ис! — снова крикнула Настя.

Развернувшись, я нырнул татуированному под руку, перекинув ее через плечо, резко наклонился и хорошенько дернул, намереваясь перекинуть парня через себя. Сделать мне это не удалось, но я ощутил, как тело обмякло, словно мешок. Я выпустил его руку и обернулся — противник без сознания лежал на траве.

Дальше медлить было нельзя. Если эти гады добрались до профессора, спасти устройство уже не получится. Я бешено крутился, отыскивая глазами место, куда мог упасть мой пистолет. Вот, чуть примятая трава, наклоненная в сторону, в метре от вытоптанной нами бойцовской площадки.

Схватив оружие, я бросился бежать обратно. Минуты уходили, патроны таяли — если у Лены с Володей они кончатся раньше, я могу не успеть спасти всех. При каждом ударе ноги о землю в переносице мелькала острая боль. Кровь еще не остановилась до конца и старался на ходу вытирать ее ладонью, но лишь больше размазывал ее по лицу.

Задыхаясь и поскальзываясь на осколках шифера, я влетел в дом. Настя стояла, прижавшись к стене, а профессор яростно пытался растоптать свою вечную батарейку. Нельзя сказать, что он в этом преуспел, но корпус устройства не мог долго это выдерживать.

— Что вы делаете? — прогнусавил я из-за забитого кровью носа. — Перестаньте!

Филипп Матвеич отскочил в сторону. Черная коробочка осталась на полу, поцарапанная и обтертая. Я сразу же поднял ее и осмотрел со всех сторон. Было несколько царапин, довольно глубоких, но серьезных повреждений батарейка не получила. Внешне, во всяком случае. Я с облегчением выдохнул и передал коробочку Насте.

— Из-за этой штуки столько зла! — крикнул вдруг профессор. — Я хотел сделать мир лучше! Не было бы загрязнения! Обычный мусор можно было бы превратить в чистую энергию! А вы? — он злобно посмотрел на меня. — Вы устроили охоту за энергией! И что? Сколько человек уже убито? А?

— Будь с ним, — попросил я Настю. — Не уходи и не отпускай его. Мы все еще в большой опасности.

— А если он попытается отнять ее у меня? — ее большие глаза были наполнены страхом.

— Не знаю, — я покачал головой. — Палец ему отрежь.

— Да что вы… — задохнулся от возмущения профессор.

— Просто не делайте глупостей, пожалуйста.

Теперь предстояло гораздо быстрее реализовать свой план по обходу противника. Идти так далеко было не слишком удобно. Связи не было — во всяком случае, Владимир не отвечал, а Кирилл ничего не сказал мне.

Но только вот со сломанным носом и ноющими ребрами быстро не побегаешь. По мере того, как адреналиновый всплеск отпускал меня, грудь болела все сильнее. Нет, я был уверен, что мои ребра целы — поскольку пакеты доктора Игнатьева мне были противопоказаны на ближайшие несколько дней, переломы могли стать опасной травмой.

Я быстро приблизился к дорожной насыпи. Пересечь ее предстояло, не привлекая внимания. Лечь я не мог, а идти, что пригнувшись, что в полный рост было слишком опасно.