газета Гонконга, вышла с огромным заголовком на первой полосе (в добавление ко всем остальным новостям о SARS): «Ученые обнаружили, что со вспышкой SARS связаны циветы». Жители города к тому времени уже знали, что SARS передается от человека к человеку воздушно-капельным путем, а не только через соки и плоть диких животных. В предыдущих выпусках Morning Post и других гонконгских газетах печатали статьи, сопровождавшиеся живописными фотографиями людей в хирургических масках – вот парочка, целующаяся прямо в масках, вот работник больницы в маске и прозрачном шлеме, вот красавица-модель на автомобильном шоу, одетая в маску с рекламой машины, а также сотрудников госпиталей и военных, проводивших дезинфекцию в костюмах химзащиты. Департамент снабжения Гонконга разослал 7,4 миллиона масок школьникам, медицинскому персоналу и сотрудникам здравоохранения, работающим на первой линии; среди широкой публики спрос тоже был большой. В Circle K, сети круглосуточных магазинов, продали почти миллион масок; в Sa Sa Cosmetics – полтора миллиона. Цены на маски выросли вчетверо. Впрочем, хотя все уже знали, что вирус передается от человека к человеку, всем было не менее интересно узнать о его зоологическом источнике.

Объявление о циветах на пресс-конференции, а не посредством публикации в научном журнале, было неортодоксальным, но не беспрецедентным шагом. Публикация в журнале заняла бы больше времени из-за редакторской работы, рецензирования уже сверстанных планов на печать, и ожидания выхода. Такая спешка объяснялась не только беспокойством за безопасность граждан, но и, вполне возможно, научной конкуренцией. CDC в Атланте два месяца тому назад проявил точно такую же спешку, объявив – так же, на пресс-конференции, – что его ученые идентифицировали новый коронавирус как вероятную причину SARS. В заявлении CDC не упоминалось, что Малик Пейрис и его команда нашли тот же вирус и подтвердили его связь с SARS за три дня до них. Это заявление о первенстве, оставшееся незамеченным для мира в целом, скорее всего, раззадорило ученых из Гонконгского университета, и именно поэтому они решили раструбить об открытии Гуань И при первой же возможности, чтобы обскакать своих конкурентов из Атланты и других мест.

Первым (и непосредственным) последствием открытия Гуань И стал запрет на продажу цивет, введенный китайским правительством. Вместе с циветами, – очевидно, на всякий случай, – государство запретило продажу еще пятидесяти трех видов животных на рынках «Дикого вкуса». Запрет, конечно же, привел к немалым убыткам, а заводчики и торговцы животными подняли такой шум, что в конце июля, после официальной оценки рисков его отменили. Отмену объяснили тем, что другая группа ученых провела скрининг гималайских цивет и не нашла у них вообще никаких признаков SARS-подобного вируса. Новая рекомендация звучала так: цивет, выращенных на ферме, продавать можно, а вот торговля животными, пойманными в диком виде, запрещена.

Гуань И был немало раздосадован тем, что в его открытии усомнились. Но он настойчиво шел вперед по научным каналам, представив подробное объяснение и обосновывающие его данные (таблицы, цифры, секвенированный геном) в статье, опубликованной в октябре в Science. Лео Пун и Малик Пейрис, его коллеги по Гонконгскому университету, тоже вошли в длинный список соавторов. Гуань И с компанией очень тщательно подбирали выражения, отметив, что заражение цивет вовсе не означает, что циветы являются естественным резервуаром вируса. Циветы могли заразиться «от другого, пока еще неизвестного животного, которое является настоящим природным резервуаром»[94]. Они, возможно, играют роль усилителя (как те зараженные вирусом Хендра лошади в Австралии). Главный вывод, согласно Гуань И и его коллегам, состоит в том, что «мокрые рынки» вроде «Дунмэня» и «Чатоу» дают возможность SARS-подобным коронавирусам «размножаться и передаваться новым носителям, в том числе и людям, и это критически важно с точки зрения здравоохранения».

К моменту выхода этой статьи эпидемию SARS 2003 г. удалось остановить; всего заразилось 8098 человек, из которых 774 умерли. Последний случай отследили и изолировали 15 июня на Тайване. Гонконг объявили «свободным от SARS». Сингапур и Канаду тоже объявили «свободными от SARS». Собственно, весь мир вроде как был «свободен от SARS». Если совсем точно, это означало, что в данный момент времени SARS не болеет ни один человек. Но вирус искоренить не удалось. Это зооноз, и ни один ученый, занимающийся болезнями, не сомневался, что вызывающий его патоген по-прежнему скрывается в одном или нескольких резервуарах – гималайской цивете, енотовидной собаке, еще где-нибудь, – в Гуандуне, а может быть, и еще где-то. Люди праздновали окончание эпидемии, но наиболее информированные из них праздновали довольно сдержанно. SARS-CoV не ушел, он только прячется. И может вернуться.

И в конце декабря он вернулся. Словно вторичный толчок после землетрясения, в Гуандуне обнаружился новый случай. Потом – еще три. Одной из пациенток была официантка, контактировавшая с циветой. 5 января 2004 г., в день, когда был подтвержден первый случай, власти Гуандуна снова изменили решение: они приказали убить всех гималайских цивет, содержащихся на фермах и рынках провинции, и уничтожить трупы. Дикие циветы – это уже другой вопрос, который тогда решили не разрешать.

На фермы цивет отправились отряды по уничтожению из Департамента лесничества (который регулирует торговлю дикими животными) и Департамента здравоохранения. В последующие дни более тысячи содержавшихся в неволе цивет были задушены, сожжены, сварены заживо, убиты током или утоплены. Все очень напоминало средневековый погром, убийство сатанинских кошек. Кампания по уничтожению, похоже, разрешила проблему раз и навсегда, и люди успокоились. Это чувство спокойствия продержалось примерно год, а потом другие ученые показали, что сомнения в том, что циветы являются резервуаром, вполне обоснованы, что тщательно подобранные формулировки Гуань И оказались верны и что история на самом деле чуть глубже и сложнее. Ой-ой, циветы – не резервуар SARS. Проехали, хорошо?

37

О диких гонконгских циветах мне рассказал Лео Пун. Мы сидели в небольшой комнате для собраний у лифта на верхнем этаже здания медицинского факультета Гонконгского университета и смотрели сверху вниз на блестящие здания банков и другие небоскребы, высившиеся над Центральным районом подобно обсидиановым пикам. Внизу, за ними, по ту сторону бухты Виктория, виднелись шумные улицы, рыночные лотки, переулки, магазинчики, лапшичные, новостройки и достопримечательности Цзюлуна – в том числе и бывший отель «Метрополь», стерилизованный и переименованный, где остановился я. Я и представить себе не мог, что хоть какое-то дикое животное может жить в такой неспокойной атмосфере рядом с людьми, машинами и бетонными возвышениями, но только потому, что я видел сам город Гонконг. Дикие циветы? О да, на Новых Территориях, заверил меня Пун. Эти так называемые «Новые Территории» (новыми они были для британских колониальных властей, которые в 1898 г. взяли