Следователь расцвел. Но тут же снова нахмурился и встревожился.

— Знаете, это была не моя мысль, — предупредил он девушек, глядя на Киру. — Но вы с вашей пронырливостью… Я ведь вам говорил! А вот теперь можете радоваться, мое начальство заметило ваши телодвижения. И в приказном порядке велело, чтобы я подключил вас к расследованию.

— А вам бы этого не хотелось?

— Не хотелось, — признался следователь. — И вовсе не потому, что я такой эгоист и жажду заполучить все лавры и новую звездочку на погоны. Просто я беспокоюсь за вас. Очень беспокоюсь.

— Но мы же бесстрашные, умные и проницательные…

— А убийцы действуют жестоко и безжалостно. Они могут и не оценить ваших потрясающих качеств. Я вам это уже говорил. И повторяю сейчас снова. Мне не нравится, что вы будете рисковать своими жизнями.

— Да с чего вы взяли, что нам придется ими рисковать?

Следователь покачал головой.

— Трое уже убиты. И это только те, чьи тела мы обнаружили. И к тому же я чувствую, что в связи со смертью лидера этой общины там должны произойти важные перемены.

— Передел власти?

— Что-то в этом роде, — пробурчал следователь. — Но скорее воцарение нового божка. Не понимаете?

— Нет.

— В этой общине вроде бы всем заправлял Апостол Иисус — в миру милейший господин Звенягин. Так?

— Верно.

— Но мы навели справки, он не мог бы затеять это дело с общиной просто из-за финансов. Вернее, в силу отсутствия у него оных.

— Как это?

— Не было у нашего господина Апостола денег на раскуртку, вот что! Кто-то ему их дал. И этот кто-то ловко управлял и самим Апостолом, и всеми другими членами общины. Вот что я хотел вам сказать. И о чем хотел предупредить. На мой взгляд, это очень важный факт.

Подруги молчали и сосредоточенно думали. Оказалось, что противник куда значительней и страшней, чем им представлялось. И главное, они решительно ничегошеньки не знали о нем. Кто он? Один или это группа людей? Каковы их планы? И главное, зачем им все эти убийства? Апостола в том числе.

— Чертовщина какая-то, — выразительно произнесла Кира, когда они вышли от следователя и уселись в маленьком тихом кафе, чтобы выпить по чашке эспрессо.

Обеим хотелось как-то освежить, можно даже сказать, прополоскать свои мысли, а крепкий натуральный кофе годился для этого как нельзя лучше.

— И не говори — чертовщина, да и только!

— И мы должны в ней лично участвовать.

— Угу.

Кира покрутила перед собой крохотную чашечку с густым черным напитком, разглядывая ее со всех сторон. Увиденное ее удовлетворило. И, прикрыв глаза, она поднесла чашку ко рту. Втянула в себя божественный запах и услышала:

— А этот следователь с тебя глаз не сводил.

Кира все же сделала глоток. Но вкуса напитка уже не ощутила. Слова подруги полностью вывели ее из кофейного транса.

— Ты думаешь?

— Будто бы сама не видела!

— Видела, но подумала, что мне чудится.

— Нет, нет. Он прямо весь дергался, когда говорил о том, какие опасности нам с тобой могут грозить. Вернее, тебе могут грозить. Моя-то судьба его как раз не слишком взволновала.

— М-м-м, — промычала Кира, пунцовая и польщенная. — Он мне и самой нравится. И если бы еще не плел за моей спиной какие-то свои делишки…

— Ой, ой, ой! Можно подумать, ты сама поступаешь иначе!

— Так ты думаешь, что я ему нравлюсь?

— Ну, глаз он на тебя положил, это точно.

Кира задумалась. Мысль о том, что следователь положил на нее глаз, ей пришлась по душе. Глаза у Еремея были красивые. Но долго предаваться романтическим мечтам Кира не захотела.

— Давай не будем об этом пока говорить. Как поется — «первым делом, первым делом самолеты, ну, а девушки, а девушки потом».

— Вот! — удовлетворенно кивнула Леся. — Ты уже и запела. Первый признак, что сама влюбилась! В рыжего следователя!

— Не мели чушь!

— Не мечтай меня обмануть! Вижу тебя как облупленную!

— Леся!

— Кира!

— Давай о деле!

Леся лукаво улыбнулась краешком губ, показывая, что ее все равно не обманешь.

— Ладно, давай.

Кира допила кофе. И с трудом отогнав от себя образ влюбленного Еремея, заговорила:

— Предлагаю уже сегодня отправиться в дом Апостола.

— А это удобно?

— Неудобно писать на потолок!

— Но у людей похороны!

— Похороны — дело общественное. А мы часть их общества.

— Да?

— Да, и не забывай этого. Нас Апостол лично принял в их общину. Надеюсь, ты это помнишь?

— Забудешь такое!

— Вот, а раз так, сегодня же поедем к ним. Предложим свою помощь. И под этим предлогом останемся в доме.

— А дальше?

— Дальше видно будет. Если следователь прав, то новый хозяин общины должен появиться на сцене буквально со дня на день.

— На похоронах старого Апостола?

— Очень возможно, что именно там. И я не хочу пропустить его появление.

Похороны старого Апостола в отличие от похорон бедной Алены проходили торжественно и весьма пышно. Подруги не знали, собралась на них вся его община или это была только ее привилегированная часть, но в любом случае зрелище впечатляло. Траурная процессия растянулась на два квартала. Часть скорбящих ехала на своих машинах, для остальных наняли три автобуса.

Подруг никто и не думал гнать. Даже напротив. Устройство похорон взял на себя Митя. И потому они получились изысканными, но с легким налетом романтизма. Особенно подруг умилили венки, выполненные в форме розовых сердечек с трогательными надписями: «От любимого друга», «От жены», «От невесты».

— Валентинки, да и только, — покосившись на эти розовые пышные сердца, хмыкнула Леся. — Не слишком уместно на кладбище.

Кира ничего не ответила. Ей было некогда критиковать саму церемонию. У нее было дело поважней. Она стреляла глазами по сторонам, по лицам собравшихся, пытаясь вычислить преемника старого Апостола.

— Тут он должен быть, — шептала она себе под нос. — Тут. Сердцем чую!

Сердцем она там это чувствовала или другим каким местом, но оказалась совершенно права. Едва все скучились возле отверстой могилы в ожидании начала церемонии, как Кира сразу же обратила внимание на этого человека. У него было худое лицо, жилистое тело и сверкающие пронзительные черные глаза.

— Чисто сатана! — прошептала Леся, когда Кира указала подруге на этого человека.