– Как нам попасть внутрь? – спросила Нумир, глядя на плотную каменную дверь. – Тут еще одно скрытое послание на древнем языке?

Партения изучила дверь:

– Не вижу никаких ключей.

– Что было сказано в подсказке? – спросил Илья, глядя на Эфиру. – Принеси жертву…

– Не крови, а жизни, – закончила Эфира.

– Что это значит? – спросила Шара. – Жизни?

– Зеркалом, которое привело нас в Сузу, мог воспользоваться только обладатель Дара крови, – медленно произнесла Хадиза. – Так что логично, если здесь то же самое. Что, если под «жизнью» имеется в виду «эша»?

Они все глянули на Эфиру.

Во рту у нее пересохло.

– Я… нет, я не могу этого сделать.

Она не хотела объяснять, что не знала, как взять только часть чьей-то эши, а не ее всю. Она всегда использовала свой Дар только для убийств.

– Возьми мою, – сказал Илья.

Шара глянула на него, словно он говорил на иностранном языке, но Илья проигнорировал ее и закатил рукав.

– Она только что угрожала убить тебя, – предупредила Шара. – Всего лишь день назад.

Эфира сощурилась, подозрительно глядя на Илью. Должно быть, он что-то задумал, раз так легко себя предлагает.

– Сомневаюсь, что вызовется другой доброволец, – заметил он.

И, конечно же, был прав. Он был ее шансом попасть в гробницу, и даже если он запланировал что-то ужасное, она этим воспользуется.

Остальные смотрели, как Эфира подошла к Илье и положила ладонь на его руку прямо над локтем. Она чувствовала, как под его кожей бьется пульс.

Эфира закрыла глаза. Ты справишься, сказала она себе. Словно в голове раздался голос Беру. Она подняла другую руку и положила ладонь на дверь мавзолея. Вздохнула, сосредоточившись на сердцебиении Ильи, а потом почувствовала поток его эши.

Как целители это делали? В детстве она вытягивала и выталкивала эшу чисто инстинктивно. Позже, вернув Беру к жизни, она была так охвачена горем и болью, что едва могла себя контролировать. А став Бледной Рукой, она забирала эшу, чтобы убить, используя любые подходящие средства.

Она была могущественной. Не нежной.

Она подумала о Беру, о том, как оборвется ее жизнь, если Эфира потерпит неудачу. Она почувствовала пульс Ильи и попыталась потянуть его эшу. Ничего. Она слишком сосредоточилась, продумывая то, что десятки раз делала, не размышляя.

Мгновение спустя она почувствовала его руку на своем запястье. Он отцепил ее пальцы и положил их на свое горло. Эфира резко вздохнула, открыла глаза и уставилась на него. Его лицо было напряженным и серьезным, пока она прижимала большой палец к его пульсу. Его кожа была теплой под ее рукой. По спине пробежал холодок.

Дыши, приказала она себе, ограждаясь от всего остального вокруг, пока не стала слышать только его дыхание и бег крови по телу. Она последовала за звуком его эши. Мягко заманила ее, словно машущего крылышками цыпленка, в руку. Он поморщился от неприятного чувства, и отпустила его эшу, словно та обожгла ее. Но она все еще чувствовала ее, словно теплую воду, плескавшуюся о кончики пальцев. Эфира вздохнула и взяла ее в руку, но не тянула, а просто удерживала, действуя инстинктивно, и потом медленно направила ее в свою ладонь, касающуюся двери.

Она пришла в движение, и Эфира убрала руку от Ильи и уставилась на открывающуюся дверь.

– Я… – она это сделала. Не убила его. Даже не навредила ему. Он смотрел на нее, подняв руку к горлу, к месту, где она его коснулась.

– Ну, пойдем? – спросила Шара, помахав им.

Эфира отвернулась от Ильи и вошла первой. Когда они переступили порог, вход за ними закрылся. Пути назад нет.

Шара постучала по своей лампе, пока та не зажглась, освещая собой вход в гробницу. Другие последовали за ней, и, благодаря свету всех фонарей, Эфира рассмотрела, что они стоят в огромном пещерообразном помещении. Она сделал шаг вперед.

– Стой… – предупредила Хадиза.

Остальные ее слова поглотила какофония щелчков, и Эфира упала на землю прежде, чем поняла, что происходит.

По залу пролетела сотня стрел.

Она услышала резкий крик боли за спиной, и через мгновение поток стрел прекратился. Она еще долго оставалась на земле, на всякий случай.

– Идиотка! – тишину пронзил голос Нумир, полный ярости.

– Всегда пожалуйста, – выдохнула Партения, полным боли голосом.

Эфира встала с земли и увидела, что Шара помогает Хадизе встать. Позади них Нумир сидела рядом с Партенией, лежащей на полу и прижимающей руку к груди.

– Зачем ты это сделала? – спросила Нумир, а в голос прокралось отчаяние.

– Просто рефлекс, – ответила Партения.

Внезапно Эфира поняла причину злости Нумир. Партения оттолкнула ее с пути стрел и в результате пострадала сама.

– Рана не кажется слишком глубокой, – сказала Нумир, осматривая поврежденную руку Партении. Та зашипела от боли. – Не будь ребенком.

– Рана выглядит достаточно тяжелой, чтобы ты осталась здесь, – возразила Шара. – Слишком опасно.

– Я останусь с ней, – тут же ответила Нумир, помогая Партении встать на ноги.

– Мне не нужна сиделка, – раздраженно заметила та.

– Нумир права, – сказала Шара. – Оставайся в безопасности.

Казалось, Партения готова была возразить, но резкий взгляд Нумир заставил ее замолчать.

– Остальные должны продолжать идти, – сказала Эфира. Ее взгляд скользнул по Илье, с любопытством осматривающем гробницу. – Он может идти первым, чтобы проверить, нет ли других ловушек.

Илья поморщился.

– Вообще-то… это не плохой план, – сказала Шара. Она взглянула на него и пожала плечами. – Прости, но кто-то должен это сделать. Так и знала, что ты окажешься полезным.

– Ладно, – ответил Илья. – Тогда дайте мне одну из них, – он протянул руку, и Хадиза передала ему лампу. Илья вытянул ее прямо перед собой и осторожно пошел дальше, а потом остановился, словно ожидал, что сейчас полетят новые стрелы. Ничего не произошло.

Он повел их по узкому проходу прочь от первого зала. В конце коридора он остановился.

– Тупик? – спросила Шара.

– Нет, лестница ведет вниз, – ответил Илья.

Он явно был настороже. Внутри этой темной гробницы и так было достаточно плохо, а тут еще спускаться под землю? Даже Эфира поежилась.

Он неуверенно спустился на ступеньку, потом еще на одну. Эфира видела, как его свет исчезает внизу.

– Кажется, все нормально! – крикнул он.

Эфира пошла следующей, остальные – за ней. Лестница была такой узкой, что на ней помещался только один человек. Она шла прямо за Ильей, останавливалась и ожидая, что что-то выпрыгнет из стен, но ничего не происходило. Шара и Хадиза следовали за ней.