— Мисс Мерит, прошу, пора ехать в Дом Кадогана.

Я медленно выдохнула, стараясь прогнать страх, сжавшийжелудок ледяной хваткой, и тревожно взглянула на Мэллори. Она с улыбкойраспростерла руки, заключая меня в пылкие объятия:

— Моя маленькая девочка становится взрослой.

Я прыснул от смеха, чего она, по всей видимости, идобивалась.

— Какая же ты язва!

Едва я ее отпустила, подошедший Катчер по-хозяйски обнялМэллори за плечи:

— Постарайся сегодня ночью вести себя хорошо.

Я кивнула и схватила маленькую черно-белую сумочку,подготовленную для меня Мэллори. В ней, как она проинформировала меня раньше,лежали губная помада, мобильный телефон (выключенный, чтобы не раздражатьхозяев торжества), ключи от машины, деньги на непредвиденный случай…

И, гм… презерватив.

Мэллори, наверное, решила, что церемония завершится оргией.(Интересно, а вампиры могут заразиться СПИДом? Держу пари, в «Каноне» ничего обэтом не сказано).

Сумочку я повесила на плечо, дрожащей рукой помахалапровожающим и в сопровождении шофера прошла к ожидавшему у тротуара блестящемулимузину. Преодолевая путь до предупредительно открытой водителем дверцы, я всесвое внимание сосредоточила на сохранении равновесия — трехдюймовые шпильки,как-никак, однако в какой-то момент я все же вспомнила тот день, когда такой жеавтомобиль остановился у нашего дома. Это было всего неделю назад, когда меняпривезли сразу после превращения, в чужом коктейльном платье и слегкаоглушенную последствиями нападения и воскрешения.

За эти несколько дней я узнала, что Чикаго наводненсверхъестественными существами, что дедушка взял на работу вампира, моя подругастала спать с волшебником, а я — учиться владению самурайским мечом.

Да, жизнь бьет ключом.

Лимузин остановился перед празднично украшенным и освещеннымособняком Дома Кадогана. От самого тротуара до входной двери ярко горелифакелы, и в каждом окне горела свеча. Один из охранников открыл дверцу лимузинаи понимающе улыбнулся, когда я выбралась из машины. Стоило мне сделать первыйшаг, как я поняла, что факелы настоящие, а не обычные игрушки для садовыхгазонов. Кроме того, это были настоящие произведения кузнечного искусства. И,что еще более важно, их держали в руках вампиры — мужчины и женщины вэлегантных черных костюмах, выстроившиеся плечом к плечу в две шеренги вдольдорожки.

От волнения у меня подвело живот, но я заставила себя пройтисквозь этот строй. Я не знала, чего ожидать, — может, презрительныхвзглядов или насмешек? Каких-то намеков на то, что они видят меня насквозь изнают, что я не так сильна, как полагают некоторые?

Но их реакция оказалась еще более пугающей. Каждая пара,мимо которой я проходила, склоняла головы и негромко приветствовала меня:«Сестра». Это слово сопровождало меня на всем пути до двери.

Значение их приветствия постепенно проникло в мой мозг,вызвав мурашки на коже. Они предлагали мне свою поддержку, родственноеотношение, предлагали стать членом их семьи. Дорожка заканчивалась крытымдвориком, и там я оглянулась и наклонила голову в знак благодарности.Оставалось только надеяться, что я оправдаю их доверие.

У открытой двери меня встретил Малик и жестом пригласилвойти.

— Он сам поставил это шоу, — негромко произнес он,когда я вошла. — Ты найдешь женщин в маленькой приемной перед бальнымзалом. — Малик кивком показал на лестницу. — Поднимайся наверх иналево.

Я снова кивнула и ухватилась за перила, поскольку отличнопонимала, какое опасное сочетание представляют собой мраморные ступени, высокиекаблуки и закаменевшие от выброса адреналина мышцы ног. Одолев лестницу, ясвернула в коридор, ведущий к левому холлу.

Оттуда доносились женский смех и болтовня, и, пройдя на этизвуки, я остановилась перед открытой дверью. Около десятка женщин собрались взале, обстановка которого вполне соответствовала царившему здесь оживлению:огромные зеркала, много света и произведений искусства. Половина изприсутствующих вампиров были одеты в традиционные для Дома Кадогана черныекостюмы. Это были молодые члены сообщества, помогавшие в подготовке к церемониипяти девушкам-новичкам, пришедшим в самых различных туалетах: платьях длякоктейлей, блестящих топиках на бретельках, брюках с атласными вставками по бокам.Этим тщательно подкрашенным и причесанным молодым женщинам вместе со мнойпредстояло принять участие в церемонии, и я в своем черно-белом ансамблевнезапно ощутила себя старой и скучной.

После внимательного осмотра я обнаружила, что все ониулыбаются, а глаза горят оживлением и радостью, словно они готовились к самомуволнующему моменту в своей жизни. Эти женщины, как я поняла, были приглашенывступить в Дом. Они сознательно предпочли отказаться от мира людей ради ночнойжизни и крови, ради политических интриг вампиров.

Я невольно ощутила укол зависти. Насколько мне было былегче, если бы я сама пришла в Дом Кадогана с просьбой принять меня или имелавозможность смотреть бы на коммендацию как на результат упорных усилий. Этиженщины, еще недавно бывшие людьми, действительно готовились к торжественномусобытию, они искренне верили, что сделали правильный выбор.

— Они как львицы, готовые наброситься на газель.

Я невольно улыбнулась, на мгновение позабыв о своих страхах.Обернувшись, я увидела рядом с собой светловолосую вампиршу. Она была втрадиционном черном костюме, а длинные прямые волосы были аккуратно собраны вхвост.

— А под газелью подразумевается Этан?

— Да, конечно. — Она кивнула в сторону группыновичков, увлеченно обсуждавших достоинства нового оттенка помады, и покачалаголовой. — Хотя у них нет ни единого шанса. Он не прикасается кнеоперившимся новичкам. Но я не собираюсь им об этом говорить. — Ее улыбкастала шире, а я постаралась не вспоминать о том, что сама являюсь таким же новичком,а он ко мне определенно прикасался. — Я оставлю их в приятномвозбуждении, — добавила женщина. — Это развлечет некоторых старшихчленов Дома.

— Торжество поражения?

— Точно. — Она протянула мне руку. — Линдси.А ты — Мерит.

Я сдержанно кивнула и пожала руку, гадая, что еще ейизвестно обо мне. Или о моем отце.

— Ничего, что могло бы тебя напугать, — ответилаона. Заметив мой удивленный взгляд, она пояснила: — Я довольно проницательна.Ты держишься очень напряженно, и у меня создалось впечатление, что причина твоегобеспокойства лежит где-то глубоко, может быть в отношениях с семьей. Но мнеабсолютно все равно, кто твои родители. Кроме того, мой отец был королемсвинины в Айове, так что обычаи высшего общества мне знакомы, детка.

Я громко рассмеялась и этим привлекла внимание собравшихся узеркала женщин. Они обернулись посмотреть, в чем дело. И оценить меня. В моюсторону было брошено немало пристальных взглядов, и приподнялась не одна тонкаябровь. Затем они снова занялись своим макияжем и прическами. Я почувствоваласебя аутсайдером — я уже была знакома с Этаном и Домом, поэтому утратила блескновизны, хотя, конечно, не стала одним из постоянных членов, которые в данныймомент присматривали за кандидатами, оказывали всяческую помощь и успокаивалиих.