Он больше ничего не сказал и, повернувшись, направился кМоргану.

Я приехала домой, выплакалась на плече Мэллори и заснула какмертвая.

Но, по моему глубокому убеждению, я еще не стала мертвецом.

Она хотела получить контроль над всеми Домами. Над всемивампирами от Чикаго до Сан-Диего. Над всеми вампирами Северной Америки.

Над всеми вампирами.

В этом Селина призналась на следующий вечер перед членамиСовета, которые бросили вызов солнечному свету и пересекли Атлантику, чтобы еевыслушать. Она ни в чем не раскаивалась. Ее нельзя было назвать безумной,просто мораль для нее ничего не значила. Она придерживалась этическихстандартов, определяемых только ее собственной историей, ее ненавистью к людями парадоксальной потребностью в их любви.

Она стремилась превратить Дом Наварры в Дом ХорошихВампиров. В Дом Вампиров-Почти-Людей. А убийства бросали тень на Дома Кадоганаи Грея, клеймя их как Дома Зла.

Но план обернулся против нее самой. Селину поймали, аненависть и недоверие, направленные на Дома Кадогана и Грея, теперь пали на ДомНаварры. Моргану предстоит нелегкий труд, чтобы преодолеть последствия еепоступков.

Но поражение в глазах общественного мнения не лишило ееславы среди вампиров.

По утверждению Селины, она не имела намерения убивать Этана.Она блефовала, вела себя вызывающе, но была уверена, что кто-то — страж илителохранитель — обязательно вмешается и защитит его. Спасет. Возможно, она дажес самого начала знала о моем присутствии, но не подавала виду.

А в результате? Она сама пострадала. И за свои поступкилишилась своего Дома, своего положения, своих вассалов.

Не все вампиры с одобрением отнеслись к ее действиям. Многиеиз них давно прижились в мире людей и наверняка осуждали ее стремление кпопулярности и созданную ею угрозу своей жизни и своему образу жизни. Угрозуотносительно мирному существованию.

Но есть и другие. Они злы на то, что вынуждены были таиться,спасаться от преследований и угрозы истребления, терпеть унижения. Эти могли сней согласиться. Поначалу они будут вести себя тихо. Будут устраивать тайныесборища вдали от посторонних глаз, от Гринвичского Совета. Но их численностьбудет увеличиваться. Они начнут прославлять ее имя, призывать ее и посвящать ейлюбые свои завоевания.

Из-за нее начнется война. Может быть, сейчас, может быть,позже, когда окрепнут связи с людьми и их настороженность рассеется. И мнеснова придется защищать Этана, несмотря на его предпочтение действовать другимиметодами и несмотря на мое разбитое сердце.

А до тех пор я похороню свой гнев и горечь предательства.

Я буду улыбаться.

Я буду постукивать пальцами по эфесу меча.

Я поднимусь по ступеням Дома Кадогана и захлопну за собойдверь, чтобы без помех заняться своей работой.

Я очень хорошо умею это делать.