– Да, Бен, пора, – поддержала я напарника. – Понимаю, что ты очень привязан к Эйнору, но у него, как и у любого, есть слабости и недостатки.

Беньямин подошел, заключил меня в объятия:

– Зато у меня теперь есть идеальная напарница! – прошептал мне в маковку.

Я не нашлась, что ответить, поэтому просто обняла парня в ответ и погладила по плечу, чувствуя, что ему это очень нужно.

– Так! Вижу, все постояльцы в сборе! – раздался ворчливый голосок тьюта Бурхока. – Так что – мне на стол накрывать, али в столовую пойдете? Время-то обеденное!

– Мы будем обедать дома! – объявил тьюту Леонард, и тот умчался заказывать блюда и сервировать стол.

Бен отпустил меня:

– Ну, что ж. Нам следует переодеться в свежее, – заметил он.

Вскоре мы вчетвером сидели за обеденным столом, с удовольствием поглощая добытые для нас блюда и гадая, станут ли нас наказывать и если да – то как.

***

Надо сказать, наказание не заставило себя ждать. Магистр О'Ринэль договорился с метрессой Лоул, и всю нашу четверку, в том числе принца, на целых десять дней назначили помощниками сестер милосердия в целительский корпус. По вечерам, после ужина, мы в течение двух часов обязаны были мыть полы, менять белье, чистить матрасы, обтянутые непромокаемой материей, выполнять другие поручения… Мы не возмущались и не роптали: понимали, что делаем нужное дело.

Больше всего я опасалась, что магистр О'Ринэль откажется после всего, что произошло, от наших с ним ночных прогулок, но этого не случилось. Он по-прежнему приходил через некоторое время после звонка, означающего отбой, помогал мне спуститься из окошка спальни прямо к нему в объятия и… целовал! Так долго, как только мог себе позволить.

Я поклялась себе не испытывать самообладание мужчины и во время занятий старалась вести себя скромно и тихо – так, будто не знаю, какие у него сильные и нежные руки, какие твердые и жадные губы…

Что до Эйноррана, то он тоже не избежал наказания, и к нему, как адепту третьего курса и зачинщику, отнеслись намного строже! Мы не видели его до конца первого семестра даже в обеденной зале: ему запретили питаться в общей столовой. Отдыха бастарда тоже лишили. 

Мне удалось выведать у магистра О'Ринэля, что до самого зимнего бала Эйнору велено всю магическую силу сливать в накопительные кристаллы, а все свободное от занятий время проводить в виварии, где содержали различных магических зверей из разных стран. Он чистил клетки, загоны и кормушки, мыл и вычесывал животных, в общем, был занят с утра до ночи. «Чтобы глупости в голову не лезли», – сказал куратор.

Не знаю, скучал ли по брату Беньямин, а я по Эйнору не скучала ни капельки! Зато однажды услышала, как Жисселия шепталась со своей напарницей и возмущалась, что старшего сына императора заставляют заниматься грязной работой. По мнению мистрис инг Сервиль, это было слишком унизительно для такого блестящего молодого человека, как адепт инг Адри!

Похоже, слегка разочаровавшись в Беньямине, который по-прежнему не обращал на нее никакого внимания, эта отчаянная искательница выгодной партии решила обратить свой взор на бастарда. Что ж, я могла только пожелать ей удачи.

Впрочем, как очень скоро выяснилось, ждать подходящего случая Жисселия не собиралась. Несколько дней она потратила на то, чтобы выяснить, во сколько Эйноррана отпускают из вивария, и в один прекрасный вечер словно случайно оказалась у него на пути…

Так уж вышло, что мы с куратором, прогуливаясь вокруг дома, увидели, что двое адептов идут в сторону домика, в котором как раз и жил Эйнорран.

– Смотрю, некоторым адептам звонок к отбою – не указ, – сухо заметил наставник. – И кто это там такой смелый?

Он пошевелил пальцами, и послушный ветерок донес до нас два голоса.

– Ах, Эйнор, ты такой благородный и терпеливый! – узнала я льстивый голосок Жисселии. – Ты мог бы пожаловаться своему отцу-Императору, что тебя вынуждают выполнять грязную работу…

– Не считаю нужным, – оборвал деву бастард. – Сам разберусь.

– Понимаю, ты просто не хочешь беспокоить своего батюшку. Это правильно! Но ведь, если случится что-то более серьезное, он все равно поможет тебе… – продолжала то ли льстить, то ли выпытывать сведения мистрис инг Сервиль.

– Поможет, – нехотя и без особой уверенности ответил Эйнорран. – Хватит болтать, Жис! Ты ведь не за этим бегаешь за мной уже который день?

– Ты просто очень нравишься мне, Эйнорран! Я бы хотела, чтобы мы с тобой подружились…

– Иди сюда! – парень притянул ее к себе.

– Ох! Зачем?!

– Дружиться будем, – в голосе бастарда звучали насмешка и пренебрежение, однако деву он к себе привлек и, схватив за узел волос на затылке, прижался к ее губам.

Жисселия несколько раз стукнула кулачками по его плечам, делая вид, что возмущена и готова сопротивляться, но потом обмякла и стала отвечать на поцелуй.

– Ну, что? – отрываясь от ее губ, по-прежнему нагло и насмешливо поинтересовался Эйнорран. – Понравилось?

– Ты такой… напористый… – донеслось до нас невнятное бормотание Жис.

– Так, может, пойдем ко мне и углубим знакомство? – бастард не спешил тащить герцогскую дочку в свой дом и, несмотря на внешнюю грубость, оставлял ей право выбора.

– Не в этот раз… я не могу так быстро… мы ведь еще почти не знаем друг друга…

– Ну, вот и узнала бы – все и сразу? – продолжал то ли уговаривать, то ли издеваться бастард.

– Нет-нет, Эйнор, нет!

– Ну, смотри, я дважды не предлагаю. – Парень оттолкнул Жисселию и продолжил путь так, будто мистрис инг Сервиль перестала для него существовать.

– Ты не проводишь меня? – крикнула она вслед тихонько.

– В другой раз, Жисселия, – теперь бастард откровенно насмехался. – После того, как по-настоящему подружимся.

Парень ушел, а Жис, пробормотав что-то, очень похожее на ругательство, развернулась и поспешила в сторону своего дома: жить в общежитии она, разумеется, не пожелала.

– Вот так-так, – протянул магистр О'Ринэль. – Надо будет понаблюдать за мистрис инг Сервиль. Ради того, чтобы завоевать бастарда, эта дева на многое способна!

***

В этот же вечер впервые попались и мы с куратором. Мое отсутствие случайно обнаружила Луизанна: решила что-то спросить, прошла через одну на двоих купальню, заглянула и не нашла меня в моей комнате. Зато увидела открытое окно и тут же бросилась к нему.

На счастье, или на беду, но мы с магистром О'Ринэлем как раз в этот момент прощались под окном. Мужчина держал меня в своих объятиях и легонечко, стараясь не увлекаться, целовал, бормоча в промежутках между прикосновениями бессвязно-ласковые слова.

– Нель! – тихо охнула Лу. – Ты… что? С кем? Ой!.. – стоило подруге разглядеть лицо магистра, когда он оторвался от меня и запрокинул голову, чтобы посмотреть, кто нам помешал, как она мигом отпрянула от окна.