«БУФЕТ»

и

«Большой зал»

Толика поразило, что слово «буфет» было выведено заглавными буквами и явно доминировало над второй надписью.

Толик огляделся. Все верно – только две двери.

Он глубоко задумался. Исходя из указателей, следовало, что БУФЕТ – это куда более важное место в Госдуме, чем какой-то Большой зал. Толик не разбирался в политике и всяких там властных перипетиях, а потому сразу же допустил, что местный буфет – это далеко не тот буфет, в каких ему доводилось перекусывать на многочисленных вокзалах нашей необъятной Родины. Это важный государственный буфет. И, видимо, с государственными вопросами туда и стоит идти в первую очередь.

Приглядевшись, Толик заметил еще один указатель. Он указывал за угол, в небольшую темную нишу, покрытую совершенно вытоптанными коврами. Надпись была сделана розовой краской и гласила: «КУЛУАРЫ».

Вдоль стен «Кулуаров» стояло невиданное количество урн, под завязку набитых окурками и облепленных «жвачками». Судя по всему, окурки в пылу кулуарных споров не стеснялись тушить и о стены. На подоконниках «слепых» окон стояли пустые бутылки из-под дорогих коньяков и изящные рюмочки, некоторые со следами губной помады.

Поскольку и в «кулуарах» никого не оказалось, Толик решительно направился в буфет.

Роскошные двери легко и бесшумно распахнулись.

И глазам Толика предстало нечто, что потрясло его не особо искушенное воображение самым основательным образом. Ибо место это грешно было называть пошлым словом «буфет».

Было это сказочными покоями древнего дворца в дико-эклектическом стиле, где перемешались сказочные русские, мрачные готические, приторные арабские и бесстыжие индийские мотивы. Невероятной высоты потолок венчал ажурный стеклянный купол, из центра которого на длиннющей цепи свисали гирлянды пылающих живым пламенем светильников. Насколько хватало взгляда, сверкающий узорчатый пол был уложен коврами, подушками, уставлен невысокими столиками. То там, то тут громоздились груды невиданных яств, дымились сверкающие емкости, излучающие такие ароматы, что желудок начал издавать отчаянные трели. В сознании Толика всплыло совершенно дикое в данном контексте выражение «шведский стол». Куда им, щедрым, но слишком уж суровым норманнам! Здесь был не стол – здесь были горы еды и питья на любой вкус и размер желудка. А, судя по размаху, желудки у обитателей этого здания были весьма и весьма тренированные….

– Чего изволите, о мой господин? – раздался низкий хрипловатый голос.

Толик вздрогнул и ощутил, как легкий морозец покрыл инеем его спину. Потому что почувствовал он себя каким-то багдадским вором, влезшим в покои таинственного и безжалостного эмира. Он оглянулся и увидел то, что явилось неплохим и вполне гармоничным дополнением к общей картине.

Возвышаясь над нам на две головы, над полом парило полупрозрачное существо, в котором только совсем уж темный человек мог не узнать натурального среднеазиатского джинна. Джинн, при всей эфемерности своего облика, выглядел довольно подтянуто и прямо-таки излучал готовность выполнить заказ посетителя.

– Я, – забормотал Толик. – Я ничего… Я, наверное, ошибся дверью…

– При всем моем уважении, о, господин, – плотоядно осклабился джинн, продемонстрировав прозрачный, но от этого не более приятный, клык, – Сюда никогда не попадают вот так, как выговорите – ошибаясь дверью. Вы пришли по пропуску, в связи с чем вам открыт условно неограниченный кредит в нашем заведении. Разумеется, на время действия пропуска… И не вам ли просили передать вот этот предмет?..

Перед Толиком в воздухе возник знакомый уже по виду кусочек картона – конечно же, новой конфигурации и цвета…

«Часть Целого… Третья…» – подумал Толик и машинально спрятал «пазлик» за пазуху.

– Итак, что повелите принести? – продолжил джинн.

– А можно меню? – набравшись наглости, заявил Толик.

– Меню в обеденном зале, – немедленно ответил джинн, – А у нас вот…

И вокруг существа, будто бы выскочившего из диснеевского мультика, принялись порхать сосуды, блюда и тарелки, наполненные удивительного вида снедью.

– Да я… – замялся Толик, пытаясь разобраться в стремительном потоке летающей еды. – О! А вы мне кофе налейте…

– И все? – усмехнулся джинн.

– Пока все… Я у вас буду долго сидеть. Очень долго… – пробормотал Толик, которому получившийся диалог показался вдруг смутно знакомым по какому-то кино.

– Ладно, юноша, – решительно заявил джинн. – Мне с тобой тут возиться некогда. Вот тебе дежурный обед: икра красная, икра черная, осетрина на вертеле, казан плова, шашлык-балык, коньяк-маньяк. Не обессудь, мне пора – клиенты заждались…

– А… Это… – ошалело оглядывая возникшие перед ним роскошества, выдавил из себя Толик. Он только набрался смелости задать джину пару вопросов по поводу своего визита. – А куда вы спешите? Какие клиенты? Больше ведь посетителей здесь нету…

– Да ты никак первый раз в Думе, – усмехнулся джинн, совершив поворот вокруг воображаемой оси, в результате чего получилось движение, отдаленно напоминающее «тройной тулуп» у фигуристов, – оглянись – зал почти полон!

Толик послушно огляделся. В зале никого не было.

– Ну-ну… – Толик понимающе подмигнул джинну. Мол, у него тоже есть чувство юмора.

Внезапно из-за плеча послышался недовольный окрик:

– Эй, человек! Тьфу, ты!.. Официант! Сколько можно ждать?!

Толик отпрянул, опрокинув на себя здоровенную миску с черной икрой. Вокруг дружно заржали.

Толик испуганно озирался, размазывая по куртке икру, но никого не видел.

– Где… Они?! – заикаясь, спросил он у джина, который возился теперь за пустым соседним столиком.

– Они вокруг, – ответил джинн, не прекращая сервировать стол.

– Но…кто же это?!

– Как – кто? – нахмурился джинн. – Голоса, кто же еще!

– Голоса? – не понял Толик.

– Молодой человек, – заговорил ему прямо в ухо кто-то невидимый. – Вы вообще, понимаете, где находитесь?

– Ну, в Думе, – ответил Толик. Он уже мысленно плюнул, решив, что все это, хоть и неожиданное, однако не самое страшное, что можно встретить в Волшебной Москве, да еще во время Игры. – Ну, я понял, понял. Вы – невидимки…

Раздалось несколько смешков вперемешку с усердным чавканьем.

– Нет, юноша, вы не правы, – снисходительно сказали ему в ухо, – Зачем депутатам быть невидимками? Это совершенно бессмысленно. Более того – вредно. Депутат должен купаться во всеобщем внимании. Только этим он живет, и только это имеет смысл в депутатской работе…

– Но ведь вы… – хотел было возразить Толик, однако был прерван.