Я вздрогнула и покрепче прижала к себе полотенце. Глаза Макса сверкали безумным отчаянием — оставаться с ним наедине, да еще в пустой квартире, нельзя ни в коем случае. Лестница была совсем рядом, но он перегораживал выход из ванной. Я сделала едва заметный шаг вперед, надеясь, что сумею проскочить, если его отвлеку.

— Тот оранжевый букет у моего дома тоже был от тебя?

Макс с гордостью кивнул.

— Знал, что ты оценишь.

— Да, красивые цветы. А коробка с обрезанными стеблями — твоих рук дело?

Он помрачнел и резко кивнул.

— Надо было как-то тебя вразумить. Ты никак не соглашалась на второе свидание, да еще и пригласила в гости своего неотесанного бывшего. Я в курсе, чем вы там занимались. Это отвратительно!

Я раскрыла рот от удивления.

— Откуда ты знаешь про Ника?

— Говорю же, Одри, я знаю про тебя все. — Макс то сжимал, то разжимал кулаки. — Я столько всего сделал, о чем ты даже не догадываешься… И все ради тебя. А ты взяла и снова вернулась к этому придурку! Мне было обидно, вот я и решил намекнуть, что ты уничтожаешь нечто прекрасное.

— Извини, я не догадалась, — тонким голоском ответила я, медленно продвигаясь к лестнице.

— Ну конечно! Иначе ты бы не продолжила к нему бегать.

— Я и не бегала, клянусь. — Я изо всех сил покачала головой, словно все дело было именно в этом мелком недопонимании — сейчас мы его разрешим, и кошмар закончится. — Я не спала с Ником после того, как мы начали встречаться.

— Врешь! — рявкнул Макс, сжимая кулаки так, что побелели костяшки пальцев. — И тогда врала, будто надо поработать, а сама пригласила этого напыщенного придурка домой. Поэтому я решил проучить тебя, чтобы ты больше меня не бросала.

— О боже… — До меня наконец дошло. — Это ты разгромил мою квартиру. Но как…

— Как я попал внутрь? Хозяйка дома оказалась очень милой женщиной. — Макс бросил на меня дерзкий взгляд. — Милой и легкомысленной. Я представился твоим парнем, сказал, что ты забыла ключи внутри, а дверь захлопнулась, — и она отдала мне свой.

— Макс, я ведь тебе доверяла, а ты все это время следил за мной, поджидал в переулке…

— Я просто хотел тебя видеть, понимаешь? — Его тон смягчился. — Ты для меня все, Одри. Мое солнце, моя луна, мои звезды. Извини, если напугал тебя, но…

— Если напугал? — переспросила я, не веря собственным ушам. — Ты же знаешь, что я была в ужасе. Господи, Макс, ты стоял у моей кровати и смотрел, как я сплю!

— Не совсем так… — начал оправдываться он.

— А прошлой ночью? — перебила я. — Мне показалось, будто я что-то слышала. Это тоже был ты?

— Нет, — уверенно ответил Макс. — Клянусь, нет.

— Ты меня преследовал. Разве я могу тебе доверять?

— Конечно, можешь. Послушай…

Он протянул руку, но я дернулась в сторону, став еще на шаг ближе к лестнице.

— Не трогай меня!

— Прошу, Одри, послушай. Я уверен, ты все поймешь. Я так долго любил тебя на расстоянии, а потом ты переехала в Вашингтон — это же судьба. Мы должны быть вместе.

— Никакая это не судьба. — Мне в голову вдруг пришла одна мысль. — А Кэт в курсе?

— Нет, мне просто дико повезло, что ты оказалась подругой Кэти. — Макс улыбнулся и сделал шаг вперед. — Мы предназначены друг для друга, понимаешь?

Лестница была уже совсем рядом, вот только Макс по-прежнему стоял на моем пути. Я не успею спуститься — он схватит меня и потащит обратно.

— Макс…

Он резко потянулся ко мне, а я инстинктивно бросилась бежать, но потеряла равновесие на первой же ступеньке винтовой лестницы. Макс вскрикнул и попытался удержать меня, и в этот момент я провалилась в темноту.

Я лишь хотел увидеть ее. Одри исчезла с экрана моего ноутбука, и мне было необходимо убедиться, что с ней все в порядке. Я взял цветы и направился к дому Кэт, в кармане весело позвякивали ключи, которые она мне оставила. Увидев оранжевый букет, Одри обязательно впустит меня (про ее любимый цвет я узнал два года назад, когда она выложила фотографию оранжевых ирисок с соответствующей подписью). Мы поговорим, и она поймет, как ужасно я себя чувствовал из-за того, что скрывал от нее снимки. Господи, ну почему я не догадался убрать эту папку с рабочего стола…

Но ничего не вышло. Одри смотрела на меня, как на чужого, и задавала кучу вопросов обвинительным тоном. Но ведь я сделал для нее все. Долгие годы оставался преданным поклонником, украсил свою квартиру в ее вкусе (даже достал репродукцию ее любимого Джексона Поллока, прочитав запись в блоге от двадцать первого мая 2014 года под заголовком «Сейчас я вам расскажу, почему Джексон Поллок — это бомба»), втиснул на полки книги, которые ей нравились, от «Исчезнувшей» (фото этого романа она выложила третьего сентября 2012 года с подписью «С ума сойти! ❤») до потрепанного сборника стихов Эдны Сент-Винсент Миллей (я оставил закладку на страничке со стихотворением, вдохновившим Одри на татуировку, надеясь, что она случайно наткнется на книгу и покажет мне те же строки на своем запястье).

Я составил список всех песен и групп, что она когда-либо рекомендовала на своих страницах, и на его основе собрал коллекцию пластинок. Это оказалось непросто. Тяжелее всего мне достался первый альбом Owls — никто не спешил расставаться с записью, выпущенной ограниченным тиражом, тем более группа была на пике популярности. Я даже послушал все их песни, выучил слова и мог подпевать, хотя не очень люблю подобную музыку, а вокалист пел так неразборчиво, словно у него каша во рту. Я выбросил все продукты животного происхождения на случай, если Одри заглянет на кухню.

Как можно было не понять?

Она хоть представляла, с каким трудом я организовал нашу первую встречу? Изначально я планировал заговорить с ней в баре, где проходил квиз, и, когда Одри будет стоять у музыкального автомата, подойду и скажу: «Как насчет битлов?» Она спросит, какая у меня любимая песня, а я отвечу: «Ты нужна мне», потому что в прошлом апреле Одри написала в Твиттере: «Непопулярная точка зрения: “Ты нужна мне” — лучшая песня с альбома “Эбби-Роуд”», — а еще это было правдой. Она нужна мне. Я представлял, как Одри поймет мой намек, и уголки ее соблазнительно блестящих губ растянутся в улыбке. Потом мы бы в деталях обсудили талант Леннона как автора песен и поспорили бы на тему, у кого удачнее сложилась сольная карьера. Я тщательно подготовился к обсуждению данных тем… А идиот Коннор все испортил своим поцелуем.

И все же вечер не прошел зря: я заметил Кэти Харрелл и понял, что лучшая подруга Одри — та самая Кэти из лагеря «Блэквуд». Потом, наблюдая за ними через программу удаленного доступа, я услышал разговор о выставке в музее Хиршхорна. Лучшего места для знакомства и не придумать! Одри будет в своей стихии, и мне надо лишь прийти в галерею, остальное устроит Кэт.