которое он учит на работе — хорошо врать.

— Он опоздает.

— Он не предупреждал.

— Он точно звонил. Я помню. Ты еще была недовольна.

Мать вновь заохала, забормотала себе под нос что-то тоскливо, сложив руки у груди, после чего поднялась и взяла в руки две лишние порции. Харада проводил ее взглядом до кухонного уголка, после чего все же подцепил рыбу и все же отправил ее в рот, вынудив себя подавить очередной вздох.

Это продолжалось раз за разом. Уже много лет подряд.

Вся эта глупая игра в «счастливую семью». Не было у них никогда отца — точнее, был, конечно же, но Харада за все свои тридцать лет жизни никогда его не видел. Он бросил мать в трущобах, пока сам (если ее словам можно было верить) жил припеваючи где-то в богатом районе. Сраный ублюдок, подцепивший красивую женщину и оставивший ее одну. Харада не интересовался, кем именно он был, ему плевать хотелось — он бросил их, и из-за этого мать постепенно потеряла рассудок. Этого уже было достаточно, чтобы возненавидеть его всей душой. Год за годом она ждала его возвращения, пока это не превратилось в помешательство. Таблетки уже слабо помогали, более успешное лечение было дороговато для его нынешнего статуса, и потому Хараде приходилось подыгрывать, чтобы не злить ее лишний раз. Она очень болезненно реагировала на правду, кричала, била посуду. После пары порезов (ее, не его) он рассудил, что будет лучше лгать, чем каждый раз тыкать носом в правду.

Когда-то давно, когда она познакомилась с отцом Широ — мужчиной из трущоб, простым работягой, он понадеялся, что это закончится. Что они заживут счастливо, что болезнь немного отступит, все эти фантазии. Но он прожил недолго, хотя правда пытался помочь; работа на заводах не щадила никого, тем более в трущобах. Слухи говорили, что его убили босодзоку на улице во время одного из своих торжественных маршей через город, но Хараду это волновало мало; он не успел привязаться к тому человеку, просто был благодарен ему за искренность. Но мать о нем уже не помнила — забыла. Была Широ, конечно, наследие, но отчего-то у нее совершенно не ассоциировалась родная дочь с тем фактом, что о ее отце в памяти лунка. Кратковременная память терялась. Почему, черт возьми, она не помнила что-то совершенно бесполезное, почему именно того мужчину, самого первого… С чего все это вообще началось…

Поэтому Харада врал. Ей, себе.

Так она хотя бы оставалась спокойна.

Так она точно не сделает с собой… что-нибудь, пока он будет на работе.

С сестрой, Широ, все было лучше. Денег на содержание матери хватало впритык, а Широ было нужно много средств на то, чтобы хотя бы ее будущее было успешным, и босс, Вашимине-сан, помог Хараде с этим, забрав ее под свою опеку. Это произошло спонтанно; Харада просто упомянул при этом, пожаловался между делом, и Вашимине предложил решение — якобы у него уже была одна приемная дочь, а от второй труднее ему не станет, тем более, что свои дети его уже давно покинули и не нуждались в содержании, а так маленькой Оджун будет веселее. Его озадачило предложение, но Вашимине просто признался, что он, как руководитель, обязан следить за нуждами подчиненных. Иногда она навещала мать, конечно, Широ очень ее любила, но большую часть времени проводила там, в своем другом новом доме. Харада был невероятно рад, что хотя бы Широ живет в роскоши, и этого ему было достаточно для спокойствия.

Хотя про то, что Широ «переехала», мама иногда вспоминала. Как это работало, Харада не знал. И не особо хотел, откровенно говоря. Она спокойно на это реагировала; в основном потому, что тогда Харада объяснил ей все необходимостью учиться, что в нынешних условиях было трудно осуществимо. Тогда она согласилась… но словно все прекрасно поняла.

Лишь вяло улыбнулась.

Иногда больше всего ему хотелось все бросить и свалить куда-нибудь подальше. От корпорации, Эдо, от всех проблем. Но у него было слишком много обязательств в этом городе, чтобы так просто сделать эту мечту явью. Один раз Харада сдуру сказал это Никайдо, пожаловался — они сидели в баре и выпивали — и она неожиданно произнесла:

— Мой брат работает в Пустошах. Вроде не жалуется. Ты мог бы…

Тогда он вежливо отказался. Какие Пустоши? Смех, да и только.

Иногда Харада возвращался мыслями к тому диалогу.

Выбора у него не было.

Но ничего. Скоро он разберется. С ночным взломщиком, с бывшим сетевым самураем, с Ямато — и тогда «Хорин» его точно вознаградит. Хараде воздастся за все его старания, он накопит денег на лечение, и затем жизнь пойдет по самому лучшему пути. Они с сестрой и матерью вновь смогут жить вместе, как одна нормальная хорошая семья.

Осталось только чуть-чуть подождать.

Уже поздно ночью он стоял за пределами квартиры, около края огромного колодца, тянувшегося через всю мегабашню. В руках покоилась пачка дешевых сигарет, и он дымил в пустоту, не смотря никуда конкретно. Не хотелось тут прохлаждаться, конечно, но дома была мать, а курить хотелось просто невероятно. Черт, пришла в голову глупая мысль, будто школьник таится. Ему было уже не столько лет, чтобы все это скрывать, но…

Невольно Харада покосился назад, на квартиру. Мать уже спала, вымотанная дневными приготовлениями. Когда такое случалось — когда она готовила на четверых — потом она жутко уставала, словно кто-то лишал ее всех сил. Все эти психозы… Потом вроде бы приходила в норму, переставала эту игру в счастливую семью, но потом все возвращалась на круги своя. Если бы только у него было побольше денег, он бы сводил ее к хорошему врачу, но подобные операции стоили так дорого. Он не мог себе позволить попросить в долг у Вашимине, тот и так помог с сестрой, куда еще?

Цокнув языком, он отвернулся обратно к колодцу и взглянул вниз.

На этажах кипела жизнь, даже ночью. В каких-то магазинчиках толпились люди, около лавки поддержанной техники, рядом с витриной телевизоров, кружились детишки, явно оставленные родителями ночью в одиночестве из-за очередных переработок. От этого места тошнило; оно было отвратительным, грязным, дешевым. Он обязан выбраться отсюда. Добраться до лучшего мира.

Что бы ему кто не говорил!

Он должен был преподать им урок! Что они ошибались! Что тогда был прав именно он!

Как тогда…

Из-за этого вспомнилось, невольно: старая встреча с одноклассниками. Когда-то давно он, еще только начиная работать на какой-то офис якудза семьи Ода, когда