Меня как-то быстро отбуксировали на мелководье и уложили на живот, но предвкушающее выражение на лице этого коварного типа я разглядеть успела.

Я не знала, что массаж бывает таким. По большому счету я ожидала разминания плечиков да едва ли не детского «рельсы-рельсы». Но благодаря Шеру я выяснила, что спина — это очень-очень эрогенная зона. Его пальцы проникали в мокрые волосы, разгоняя волны мурашек. По спине скользили то мягкие губы, то чуть шершавые влажные ладони, все чаще ныряя между моих ягодиц и словно случайно задевая самые чувствительные места. Потом меня перевернули, и пытка нежностью продолжилась. Те же руки и губы не пропустили ни единого кусочка моей разгоряченной чувствительной кожи. Шер, устроившись меж моих разведенных ног, поднимался от пальчиков на ногах, которые были согреты дыханием, прикушены и обласканы, задержался под коленями, сводя меня с ума щекочущим, но будоражащим касанием, не обошел вниманием бедра, заставляя меня стонать и выкрикивать его имя. Когда, покрыв поцелуями вздрагивающий животик, он добрался до груди, я была уже на грани, за которую меня столкнули его губы, жадно впившиеся в шею. Я закричала, забилась от накатившего блаженства, но оно казалось недостаточным. Едва стены остановили хоровод, потянулась, обхватила его ногами, безжалостно вонзая пятки в ягодицы. Сквозь грохот собственного сердца услыхала вопрос от готового к проникновению, но замершего мужчины:

— Ника ты уверена, ведь…

Продолжить ему не дала испытанным способом. Завладела губами, подарившими мне столько наслаждения, и качнулась ему навстречу.

Больше глупых вопросов Шер не задавал, а ворвался, заполняя меня без остатка. От этого простого движения, от ощущения такой правильной наполненности меня накрыла вторая волна еще не утихшего экстаза. Он выпил мой крик, и стон, и бессвязный шепот. Продолжал двигаться, ловя мое дыхание. А когда его движения стали резче и он запульсировал во мне, я намеренно сжалась, напряглась, даря чуточку больше удовольствия. Замерла счастливая, когда он, в последний раз толкнувшись, выдохнул мое имя…

— У меня ладошки совсем сморщились, — протянула я, рассматривая побелевшую, напитавшуюся водой кожу. — А мы так и не помылись.

Шер оторвался от поглаживаний моего живота, поймал за запястье и поцеловал:

— Пойдем наверх? Так камин, наверное, давно прогорел.

— Нет, тебе надо волосы промыть. — Я сладко потянулась, краем глаза следя за реакцией моего мужчины, реакция мне понравилась, и я удовлетворенно побрела за лежащим на бортике мылом.

Вода здесь, на глубине, прикрывала мне грудь, а Шеру, который догнал и обхватил меня, целуя в волосы, едва доходила до ребер. Я развернулась в кольце его рук, отстранилась и села на бортик. Так я была хоть немного выше. Вид он оценил, тут же оказался между моих коленей, примериваясь к груди. Я зашипела и еле нашла в себе силы оторвать от лакомства этого великовозрастного младенца, уже припавшего к соску, развернув его спиной. Осторожно намылила волосы, разбирая слипшиеся пряди, помассировала кожу. Как-то само собой получилось, что руки скользнули по шее на плечи. Я даже попыталась помять эти стальные мышцы пальцами, но сил надолго не хватило. Добавила на руки пены и продолжила гладить и исследовать его плечи. Спустилась по рукам, с интересом ощупывая все положенные бицепсы и трицепсы. Вернулась к исследованию спины и почему-то остро пожалела, что дальше не дотягиваюсь, даже если грудью на него лечь. В результате заставила его нырнуть, выполаскивая волосы, и залюбовалась, глядя, как вода стекает по этому великолепному телу.

— Садись! — решительно спрыгнула с бортика.

— Зачем? — подозрительно вопросил Шер, но послушно сел.

— Мне такой шикарный мужчина достался, надо же его хорошенько… — я плотоядно облизнулась, хихикнула, — рассмотреть!

Провела руками по его бедрам, шагнув между ними. Стеснения больше не было, не смущало даже внушительное доказательство того, что готов он не только к рассматриванию, но и к решительным действиям. Потерлась щекой о колено, потянулась и царапнула ноготками напряженный пресс. Шер запрокинул голову и простонал в потолок:

— О! Неведомый! Я соблазнен коварной девственницей-нимфоманкой.

Чтобы не расхохотаться в голос, я возмущенно фыркнула и мстительно грызнула его за бедро. Распробовала. Примерилась и лизнула место укуса. Шер вдохнул сквозь зубы.

— Тебе что-то не нравится? — невинно поинтересовалась я и лизнула чуть выше.

— А то ты не видишь. — Он провокационно качнул бедрами, пригрозил: — Мне настолько все нравится, что еще чуть-чуть — и мы продолжим уже совсем иначе.

— Прекрасно! — воодушевилась я.

— Ника, — Шер спрыгнул с бортика в воду, — в тебе говорит эйфория обмена энергией, а вот телу требуется отдых. И так завтра не встанешь и едва ли ходить сможешь.

Он уговаривал и уговаривал, вытаскивая меня из воды, отжимая волосы, заворачивая в одно из полотенец, обнаруженных в уцелевших лабораториях. А потом бережно прижал к себе, вынуждая обнять за шею, и понес наверх.

Я лежала в темноте, прижатая к горячему телу, и слушала размеренное дыхание. Наверное, надо было подумать, как нам быть дальше. Но мысли постоянно съезжали на воспоминания о совершившемся интиме, отчего накатывала сладкая истома. Тело явно хотело еще, ему никогда и ни с кем не было так хорошо. А чувства — о чувствах проще было не помышлять.

За окном едва заметно начало светлеть, когда я решилась выбраться из-под руки Шера. Тот завозился, но просыпаться не спешил. Неужели настолько ко мне привык, что не считает опасностью? Вопреки прогнозам заботливого жениха ничего страшного с моим организмом не произошло. Немного ныли мышцы, как после хорошей тренировки, но и все. Возможно, это тоже придется как-то объяснять, как и мою внезапную невинность. Спрошу у башенного всезнайки, если смелости наберусь. Завернулась в простыню на манер тоги и побрела хозяйничать. Так мне лучше думалось. В результате выполоскала наши вещи, оставив сушку тому, кто магически более одарен в нашей компании. Перебрала травы и корешки на кухне. Побродив бесцельно по портальному залу, решила зайти в пультовую комнату. Там вообще было теплее. Кажется, тепло от горячих источников, один из которых наполнял бассейн, участвовало в обогреве башни. Только в жилой части система была нарушена.

— Не спится? — заставил вздрогнуть голос Вейшара.

— Ага, — поежилась я в кресле. — Как ты столько лет умудряешься жить один?

— А у меня вариантов нет, я сам на это пошел. Я ведь даже не дух. Просто все время до смерти переписывал сознание в один из кластеров хранилища информации.

— Ой… а почему ты не можешь управлять? Ну, всем здесь?

— Так права доступа не сообразил себе же дать. Просто не вспомнил, что без физического тела доступ не работает. Так что сейчас я — просто запись в хранилище. — Запись, не запись, а в голосе сквозила горечь.