равно говорили как о неблагополучном. Дэниел Стотт болел уже много лет, а Джулия была на 36 лет моложе его. «Ходили слухи, тихие, но настойчивые, – вспоминал доктор Уитмен, – что она устала от стареющего мужа».

Впервые Стотт побывал на приеме у доктора Крима в начале 1881 года и остался доволен результатами. «Я очень быстро поправляюсь благодаря вашему лечению», – сообщил он в письме новому врачу. Лекарства, которые прописал Крим, улучшили его пищеварение и «сотворили чудеса с почками», благодаря чему он стал лучше спать. Даже его настроение улучшилось – лекарство, по его словам, помогало ему «чувствовать себя счастливым». Крим осматривал его только один раз. Примерно каждые 10 дней Джулия Стотт садилась на поезд в Чикаго, чтобы посетить офис Крима и получить рецепт на новую партию лекарств. Если доктор был занят или у него были другие дела, домовладелица Крима, миссис Гридли, разрешала ей пользоваться одной из своих свободных комнат. Известно, что во время одного визита она даже осталась на ночь. Ее последняя поездка в город состоялась 11 июня, в субботу – именно после нее она вернулась посреди ночи с лекарством в бутыльках и капсулами, которые ее муж принял незадолго до смерти.

Новость о предполагаемом отравлении появилась в The Belvidere Standard в конце июня, в статье на последней странице, в которой описывались требования Крима о проведении расследования, эксгумации и эксперименте на собаке. «Если дальнейшее расследование докажет, что мистеру Стотту дали яд, даже если он был введен случайно, это будет ужасное дело».

Джулия Стотт (Полное собрание детективных дел, май 1940 года, авторская коллекция)

Дознание проводилось в кабинете доктора Уитмена в Белвидире вечером 14 июля. Джеймса Рейнера, партнера владельцев сети аптек Buck & Rayner, вместе с одним из его продавцов вызвали из Чикаго. Они настаивали на том, что при производстве лекарства по рецепту Крима не допустили никакой ошибки – для него требовалось ничтожное количество стрихнина. «Все сильнодействующие яды хранятся в темном шкафу», – сказал Рейнер; это делали для того, чтобы клерки знали, когда имеют дело с опасными веществами. Ошибочно добавить большую дозу, которая убила Стотта, было «совершенно невозможно».

Джулию Стотт попросили подробно описать свою поездку в Чикаго за лекарством и внезапную смерть мужа. Она ходила пешком в аптеку Buck & Rayner – туда и обратно более пяти километров, – чтобы получить лекарство, хотя поблизости были и другие аптеки. По ее словам, Крим не притронулся к лекарству в бутылке, когда она вернулась в его кабинет, но он вскрыл одну из капсул и попробовал содержимое на вкус.

При допросе доктора Уитмена и прокурора штата ее история начала распутываться. Оказалось, что она оставила упаковку с лекарством без присмотра в кабинете Крима, но не думала, что к ней прикасались. Джулия утверждала, что не разговаривала с Кримом после смерти Стотта, а затем призналась, что вернулась в Чикаго, чтобы поговорить с ним о его письмах и телеграммах с требованием расследования.

«Вы думаете, я неправильно дала лекарство?» – спросила она его. «Миссис Стотт, мне это и в голову не приходило, – ответил он, согласно ее воспоминаниям о том разговоре. – Если бы вы дали ему больше предписанной дозы, она бы не убила его». Но все это при условии, что «лекарство сделано правильно».

Репутация Крима снова пострадала. Клерк, который заполнял предварительный рецепт, знал, что Крим «замешан в не поддающихся описанию делах».

Все в недоверии подняли брови, когда адвокаты проанализировали заявление о том, что он узнал о смерти Стотта от ясновидящей. Джулия Стотт упомянула, что Крим находился в тюрьме до декабря прошлого года. Видела ли она его когда-нибудь пьяным? «Кажется, однажды видела, – сказала она, а затем добавила: – Он всегда был остроумнее, когда немного выпивал».

Доктор Уитмен оказался самым убедительным свидетелем. Он зачитал вслух телеграммы Крима и предъявил свои письма в качестве доказательства. Он отметил, что врача вызвали в суд для дачи показаний на следствии, но он не явился. Коронер же раскрыл информацию, которую почерпнул из бесед с Джулией Стотт. Ее муж, как она сказала коронеру, однажды описал Крима как человека, который «очень хитер, и при общении с ним стоит быть осторожнее».

Присяжные оправдали аптекарей и пришли к выводу, что только один человек мог подсыпать в лекарство большее количество стрихнина. «Улики указывают на некоего Томаса Н. Крима, – объявили они в своем вердикте, – как на убийцу покойного». Шериф округа Бун Альберт Эймс направился в Чикаго с ордером на арест. Но Крим, которому грозило судебное преследование за отправку непристойных открыток – одна из его телеграмм коронеру была отправлена 17 июня, в тот же день, когда он отправил оскорбительные сообщения бывшему пациенту Джозефу Мартину, чикагскому скорняку, – давно уехал. Он освободился под залог более двух недель назад.

Доктор Уитмен и Эймс продолжали давить на Джулию Стотт, выпытывая подробности ее отношений с Кримом. Они подозревали, что эти двое были любовниками и замышляли заговор, чтобы избавиться от ее мужа. В тот момент ее история снова изменилась. Теперь Джулия утверждала, что, когда она столкнулась с Кримом после смерти ее мужа, он настаивал на том, чтобы она дала ему доверенность – так он смог бы подать в суд на Buck & Rayner за чрезмерное количество стрихнина в лекарстве. «Аптекари совершили ошибку и должны заплатить за нее», – сказал он ей тогда, добавив, что суд может присудить тысячи долларов в качестве компенсации ущерба. Она отказалась от этого предложения.

Доктор Уитмен обнародовал новую информацию в последнюю неделю июля. «Это был случай преднамеренного отравления», – сказал он газете The Belvidere Standard, отметив, что обвинение аптекарей изначально было лишь «попыткой подставить». Теперь полиции было ясно, что Крим спланировал убийство и отравил Стотта – это было частью причудливого плана шантажа, который, к несчастью для Крима, привел к обратным результатам. Потребовав эксгумации и расследования, он преуспел только в том, чтобы изобличить самого себя.

«Теперь человеком, которого разыскивают, – добавили в газетной статье, – является доктор Крим».

Глава 30. «Прокисшие Сливки»

Белл-Ривер, Онтарио, и Белвидир, Иллинойс, июль – сентябрь 1881 года

Двое мужчин сошли с поезда Большой западной железной дороги[25], следовавшего из Виндзора, Онтарио, июльским вечером 1881 года, а затем направились к отелю «Готье». Облака, плывущие с северо-запада, заслоняли заходящее солнце. Белл-Ривер, деревня на берегу озера с населением в несколько сотен человек, находилась примерно в 25 километрах от канадской границы. Служащий отеля указал