– Как подогнать, если «ЗИЛ» не заводится?

– На буксире.

– А ты сделаешь машину? А то у меня мясо пропадает.

– Я сказал, посмотрим. Только подгоняй быстрее, чтобы я мог установить причину неисправности. Мы с Бакаром сегодня после обеда по делам уедем в Кабул. Там я смогу прикупить запчасти, если таковых не окажется в мастерской.

– Вы едете в Кабул?

– Мы говорим о твоих проблемах, а не о наших делах.

– Так, может, возьмете часть мяса? Ведь у вас внедорожник, да? С тонну взять сможете?

– Абдурахман, у нас свои дела. Мой тебе совет, пересиль жадность и купи американский большегруз. Их сейчас в Кабуле свободно продают.

– Да не нужен мне такой большой автомобиль.

– Возьми поменьше. «ЗИЛу», наверное, лет тридцать?

– Больше.

– Вот видишь. Скоро развалится. Тогда собрать его уже никто не сможет.

– А вы до вечера уезжаете?

– Тебе какое дело?

– Я бы с вами поехал, у меня тоже есть дела в Кабуле.

– Туда довезем, а вот обратно? Не факт, что вернемся сегодня.

– Где же на ночь останетесь? Ведь там комендантский час.

В другой ситуации Муштак давно послал бы осведомителя ко всем чертям. Но сейчас тот интересовался тем, что необходимо было для самого Хазани.

– Это смотря для кого комендантский час. Если останемся в Кабуле, то у друга отца. А его сын – целый майор в НДБ.

– Понятно. Ладно, в одну сторону не поеду, а «ЗИЛ» скоро подгоню.

– Хоп! Поторопись.

Машину Зияк притащил через полчаса.

Муштак сам осмотрел ее.

– Что с ней? – спросил Абдурахман.

– Коленвал заклинило. Видимо, вкладыши провернулись.

– И что теперь?

– Коленвал у меня есть. Он после ремонта, но с ним движок еще поработает. А вот вкладыши придется купить. И коренные, и шатунные.

– До субботы сделаешь машину?

– Ты деньги давай.

– Сколько?

– Пятьсот афгани. Этого хватит на запчасти. Снимать и разбирать двигатель Дауд и Асим начнут сегодня. Но за отдельную плату. Это еще сто долларов. Окончательный расчет вечером в пятницу. В субботу ты сможешь отвезти свой товар в город.

Зияк скривил физиономию. Ему жутко не хотелось платить. Но придется. Машина-то нужна. Он отдал деньги.

– Пока все, – сказал Муштак. – Ступай. Придешь в пятницу после молитвы.

– Угу. – Зияк ушел.

– Ты с этого козла взял мало. У него денег полно, – сказал Дауд.

– Так у нас и забот никаких.

– Как это?

– Да в порядке коленвал. Катушка зажигания у «ЗИЛа» сгорела, поэтому и не заводится.

– Так ты его обманул?

– Ты знаешь, почему я это сделал.

– Все, молчу. Но двигатель снимаем?

– Да, снимайте. Головки блока тоже. Заменим прокладки, поставим новую катушку. Да не забудьте снять поддон. Зияк наверняка сам придет либо пришлет кого-то, чтобы посмотреть за работой.

– В общем, занимаемся ерундой.

– Между прочим, за хорошую плату.

– Хоп! Все понятно.

Муштак передал Дауду стодолларовую купюру и сказал:

– Разделите с Асимом.

– Но это много.

– Тебе не нужны деньги?

– Спасибо! Да, ловко ты развел Зияка.

– Он заслужил такое отношение к себе.

– Это так.

– Все, давайте за работу. Я в Кабул.

Дауд улыбнулся:

– Не заблудись там, хозяин.

– Я постараюсь.

Дауд не знал планов Муштака, но был в курсе, что тот в Кабул не поедет. Как, собственно, и Асим, второй работник. Они готовы были помочь Хазани, искренне уважали своего начальника и друга.

Муштак направился домой.

Там его дожидался Табрай.

– Салам, отец!

– Салам, Муштак. Пригнал-таки Зияк свою колымагу к тебе?

– Пригнал. Я ему сказал о поездке в Кабул.

– Он наверняка допытывался, по какому делу, куда, к кому?

– Даже просил взять с собой.

– Я послал к его дому сына Бакара, Шакира. Он присмотрит за Зияком. И еще. С восьми утра пятницы у холмов вас будет ждать Рахим Горай.

– Спасибо, отец!

– Не за что.

День прошел быстро.

Вечером Муштак сказал жене:

– Ламис, я ухожу. Вернусь завтра, где-то с десяти до двенадцати часов. Пройду на площадь перед мечетью.

– Но сначала зайдешь домой?

– Конечно, дорогая.

– Не хочу, чтобы ты уходил, но ничего не могу сделать. Остается пожелать тебе удачи.

– Спасибо.

– Пожалуйста, возвращайся, Муштак!

– Конечно, Ламис, я вернусь, Бакар тоже. Не войдут в свои дома те нелюди, которые виновны в гибели нашего внука и в увечье Будура. Они отправятся в преисподнюю.

– Пожалуйста, будь осторожен.

Муштак обнял жену и поцеловал.

Он вышел в сад, через него в виноградник, дошагал до ограды кладбища. Там уже сидел на корточках Бакар.

– Готов?

– Готов. Я вот подумал, Муштак, а зачем нам снайперская винтовка? Если удастся все провести по плану, то она будет лишним грузом.

– Согласен. Оставим ее до лучших времен.

– Ты собираешься и дальше воевать с американцами?

– Да. И не только с ними. В провинции все больше талибов. Они как пауки стягиваются к городу с юга, оборудуют лагеря. Бандиты будут стремиться расширить свое влияние. Но об этом позже. Ты взял рюкзак?

– Да.

– Хоп! Открываем схрон, забираем «Мухи» и мины. Я несу гранатометы, ты – «М-70». Вес мины два килограмма, пять штук осилишь.

– Унес бы и больше, только не пойму, как мы их применим.

– Все конкретно на месте, Бакар. Да, не удивляйся, если у холмов увидишь человека.

– Что за человек?

– Возможно, ты его знаешь. Это сын Наиля Горая.

– Рахим?

– Он. Знаешь?

– Встречались, один хлеб кушали.

– Вот и хорошо. Работаем.

Муштак и Бакар перелезли через невысокую ограду, вскрыли схрон. Хазани забрал два одноразовых гранатомета. Американские противоднищевые мины «М-70», использовавшиеся еще во время войны восьмидесятых годов, спокойно уместились в мешке Бакара.