Муштак присыпал схрон землей.

Потом мужчины в обход кишлака двинулись к холмам. На переход они затратили полчаса, шли открыто, отслеживали обстановку и ничего подозрительного не заметили.

У холмов диверсанты сняли ношу, сели, перекурили.

Затем Муштак сказал:

– Пойдем, Бакар. Я покажу тебе местность. На ходу обсудим мой план.

– Что его обсуждать, Муштак? Ты наверняка сам уже все хорошо обдумал.

– Твое мнение не повредит. Мы должны сработать согласованно. В стремительности и слаженности наших действий залог не только успеха, но и безопасности жителей Маргина, в том числе наших семей.

– Мне отец сказал о Зияке. Вот пес! Выберу момент, удавлю собственными руками.

– Придет и его очередь. Пошли.

Они дошли до поворота.

– Как думаешь, где здесь можно устроить позицию для обстрела колонны? – спросил Муштак.

Бакар осмотрелся и сказал:

– Отсюда можно сжечь один броневик.

– Да, верно. Я так и планирую.

– Справа есть неплохая ямка. Она вполне подойдет.

– А если американцы откроют огонь по дороге?

– С чего бы вдруг?

– Они сделают это.

– Да? Слева куст, под ним большой камень. Эту глыбу даже крупнокалиберный пулемет не разобьет.

– Молодец. Там, за камнем, будет моя позиция.

– Понял. А моя, как я понимаю, должна быть где-то западнее, чтобы всадить гранату во второй «хамви».

– Да, но не рядом. Давай пройдемся в обратном направлении. Где-то здесь, – сказал Муштак через пару минут.

– Но отсюда до твоей позиции более двухсот метров. Я не смогу гарантировать, что подорву с этого места второй «Хаммер».

Муштак улыбнулся.

– Ты его достанешь. Не беспокойся.

– У тебя что, есть еще один гранатомет?

– Нет. У меня всего лишь план и знание того, как должен действовать патруль при лобовой атаке неприятеля.

– Ты считаешь, что второй «хамви» развернется и пойдет обратно на базу?

– Не сразу. Сначала он будет отходить задом наперед, поливая округу свинцом. Вот тут самое подходящее место для быстрого разворота и прорыва из опасной зоны.

– Во время разворота я должен буду всадить в бочину «Хаммера» гранату «Мухи»?

– Зачем ждать? Будет достаточно и выстрела в корму, когда машина сблизится с тобой до ста метров. Нам терять время не с руки. Старший второго «хамви» успеет сообщить на базу о нападении. Если ты будешь ждать разворота второго броневика, то мы потеряем где-то пять минут.

– Понял. Но при движении колонны тебе придется раскрыться, дабы произвести выстрел. Ты попадешь в головную машину, сомнений нет. Но из второй может ударить пулеметчик. Как бы он не отправил тебя на тот свет.

Муштак посмотрел на Бакара и поинтересовался:

– Как думаешь, зачем ты тащил сюда мины и веревку, а из Баджи подойдет твой знакомец Рахим?

– Хотел спросить, да забыл. Так для чего мины?

– Для того, чтобы заставить американцев остановиться там, где это нужно мне.

– Мы выставим мины открыто?

– Конечно, нет! Янки сразу заметят их и расстреляют.

– Я чего-то недопонимаю.

– Не забивай голову, поймешь, когда придет Рахим.

– Ладно, ты просчитал все, я делаю свое дело.

– Вот и правильно. Сейчас готовим позиции. Конечно, так, чтобы с дороги они не были видны.

– Само собой. Если янки заметят их, то порвут нас на куски из пулеметов.

– Сейчас спрячемся в пещере холма, на вершине которого погиб Саид.

– Понял.

Ближе к полуночи Муштак и Бакар закончили подготовительные работы и устроились в пещере. Ночью там было довольно прохладно. Однако костер разводить мужчины не стали. Они перекусили тем, что подготовили жены, закурили.

– А что будет потом, когда мы сожжем американцев? – спросил Бакар.

– Большой шум, расследование. Кишлак будут трясти. Потом все успокоится, если мы сработаем как надо.

– Я не то имел в виду.

– Понятно. Ты хочешь знать, что я планирую после первой акции?

– Да.

– Но, Бакар, я ведь уже говорил, об этом позже.

– Хоп. Но ты на единственной акции не остановишься?

– Нет!

Бакар вздохнул, затем неожиданно улыбнулся и заявил:

– А знаешь, мне это по нраву. Нас прижимают со всех сторон. Тут и натовцы во главе с американцами, и их марионеточная власть, да еще талибы в придачу. Надо организовать серьезное сопротивление.

– Организуем, если Всевышний даст нам сил.

– Даст! Мы же на стороне добра.

– Да, уничтожить патруль американцев – очень доброе дело.

– Что-то я не пойму тебя.

– И не надо. Это я так. Отдохнем до утра.

На рассвете они были уже на ногах.

В восемь часов появился Горай из Баджи. Он шел с восточной стороны, прижимаясь к холмам.

– Салам, братья, – поздоровался он, бросив мешок на землю. – Рад тебя видеть, Бакар!

– Салам, Рахим. Я тоже рад тебя видеть.

Они обнялись.

Затем Горай протянул руку Хазани и сказал:

– Салам, Муштак. Я наслышан о тебе.

– Салам, Рахим.

– Давайте, братья, объясняйте, что мне надо делать.

– Ты вообще знаешь, для чего мы здесь? – спросил Муштак.

Горай улыбнулся:

– Знаю.

– Ты пошел к нам из-за того, что тебя послал отец?

– Не только. У меня тоже есть счет к американцам. Не устраивай, пожалуйста, допрос. Не хочу говорить об этом.

– Твое право. А делать тебе, Рахим, придется следующее. – Муштак объяснил задачу Гораю.

Тот выслушал его и воскликнул:

– Это все?

– А ты что, хотел большего?

– Да, рассчитывал подстрелить пару американцев.

– Сегодня обойдешься без этого, но, думаю, у тебя еще будет возможность пострелять.

– Хоп.

Вскоре Горай кинжалом пробивал канавку через дорогу, в пятидесяти метрах от поворота.

Перед тем как уйти на позицию, Бакар сказал:

– А это ты хорошо придумал, Муштак. Я бы никогда не сообразил.

– Я же офицер, Бакар.

– Да, конечно. Я вижу, что вас очень хорошо готовили.