Ламис встретила их и заявила:

– Всевышний услышал мою просьбу! Вы вернулись живыми.

Муштак обнял жену.

Бакар прошел на свой участок.

Мужчины, быстро обмывшись, набросили на себя праздничную одежду и по одному прошли к мечети. Табрай увидел зятя и кивком велел ему подойти.

Муштак расстелил рядом с тестем коврик и начал молитву.

После ее окончания правоверные поднялись и двинулись к выходу.

Тут же объявился Зияк, подошел к ним.

– Салам, уважаемые! Я прервал вашу беседу? Если так, то извините.

– У нас, Абдурахман, сейчас беседа об одном, о служении Аллаху.

– Это воистину так.

– Что ты хотел, Абдурахман? – бесцеремонно спросил Муштак.

– Я просто желал узнать, остается ли в силе наш уговор?

– Да, я привез из Кабула нужные запчасти. Мои работники тоже были на молитве. Сейчас мы переоденемся и займемся ремонтом твоей машины.

– Я не видел, как вы вернулись из Кабула.

«Глупец! – подумал Хазани. – Он сам себя выдает и не замечает этого».

– Ты так поздно встаешь? – спросил Муштак. – Мы проехали мимо твоего дома в семь часов.

Осведомитель погладил бородку и заявил:

– Я встал в шесть и слышал шум двигателя внедорожника, но не увидел, что это за машина.

Утром по селению на внедорожнике Хазани проехал Салах, младший брат Ламис.

– Это была моя машина. Если бы ты разбирался в автомобилях, то отличил бы ее. У внедорожника постукивает стойка.

– По-моему, я это слышал. Но не важно, привез, вот и хорошо. Значит, завтра я смогу отвезти товар в Кабул?

– Сможешь, мы постараемся успеть.

Тут вдруг кто-то крикнул:

– Смотрите, в районе холмов два столба дыма.

Все поглядели на юг.

Дым еще стоял над холмами, но уже не такой плотный. В безветренную погоду его не отнесло в сторону.

– Что это может быть? – с тревогой проговорил Зияк.

Табрай взглянул на него.

– Тебе какое дело? Все-то ты хочешь знать.

Тот чуть было не ляпнул, что работа такая, но вовремя остановился и сказал:

– Мне просто интересно. Там и гореть-то нечему.

– Кто знает. Может, гости из Кандагара пожаловали, а машины у них загорелись.

– Но если это талибы, то надо поднимать людей.

– Все наши мужчины здесь. Кишлак мы защитим, а с талибами вне селения пусть разбираются американцы. Ведь они тут именно для этого и находятся.

– Да, конечно.

К собеседникам будто случайно поочередно подошли все родственники Табрая, соседи Муштака. Одни останавливались, другие приветствовали односельчан и проходили мимо.

Сотовый телефон Зияка издал сигнал вызова.

– Простите, братья, покупатель из Кабула звонит. Я еще вчера должен был доставить ему товар, но проклятый «ЗИЛ» никак не хотел заводиться, – проговорил он и отошел к ближайшему дувалу.

Табрай усмехнулся и заявил:

– Конечно, покупатель. Это Гани Дияр.

Муштак взглянул на тестя, тот подмигнул ему.

– Я знаю! Расходимся, – сказал Хазани и направился домой.

Он хотел переодеться и направиться в мастерскую, куда должны были подойти и его работники.

Штурмовой взвод механизированного батальона под командованием лейтенанта Майкла Адамса подскочил к холмам в 9:35, когда диверсанты уже были в селении. То, что увидел Адамс, вызвало у него дрожь по всему телу. На дороге догорал один «Хаммер». Метрах в двухстах от него, у поворота дымился второй.

Командир взвода заставил себя преодолеть отвращение, подошел к остаткам машины, и его тут же вырвало.

Он пришел в себя и приказал:

– Технике заблокировать участок с запада, севера и востока, пулеметчикам реагировать на любое движение! Огонь открывать без дополнительной команды. Первому отделению остаться здесь и осмотреться в радиусе ста метров, второму сосредоточиться у головного «хамви», третьему пройти на холмы. Всех, кто будет замечен, валить к чертовой матери, пусть даже это будет беспомощный старик, трехлетний ребенок или дикарка, кормящая его. Всех! Вперед!

После этого лейтенант запрыгнул в бронетранспортер, оставшийся на месте, чтобы блокировать район с запада.

Вскоре командир второго отделения доложил, что у головного «Хаммера» обнаружен труп. Он сильно обгорел, но по лицу все-таки можно определить, что это пулеметчик Том Друбич.

– Скорее всего, он вылетел из машины после разрыва гранаты, – сказал сержант.

– Что еще?

– Впереди мины. Сапер как раз смотрит их. Они привязаны к одной веревке. Судя по всему, кто-то перед самым подходом машины лейтенанта Корни вытащил их на дорогу. Это заставило водителя остановить «Хаммер». В это время и был произведен выстрел из РПГ.

– Позицию гранатометчика нашли?

– Пока работает сапер, мои люди за рубеж минирования не выходят.

– Какого черта? Пусть перешагнут через мины, ищут позицию и, главное, следы дикарей! Мне надо знать, что за банда атаковала патруль, сколько в ней было человек, какой гранатомет они применяли, куда ушли. Я должен разобраться во всем, сержант!

– Да, сэр. Приказ принял, выполняю!

Адамс не успел переключить станцию, как на связь вышел командир первого отделения и доложил:

– Обнаружена позиция гранатометчика, подорвавшего машину сержанта Бейса. Это яма недалеко от вас, от силы метров сорок, а от сгоревшей машины – пятьдесят.

– Что на позиции?

– Труба русского гранатомета «Муха».

– Еще?

– Больше ничего.

– Следы ног, рук, тела, черт возьми?

– Ничего. Боевик после выстрела все почистил за собой. Я не могу сказать даже, в какую сторону он ушел. Думаю, к «Хаммеру», подорванному им, чтобы посмотреть и проверить дело рук своих.

– Ты еще умеешь думать, сержант? – Лейтенант задыхался от ярости и бессилия. – Ищи следы! Если их нет на позиции, то они должны остаться где-нибудь на дороге, обочине, в долине. Радиус осмотра увеличить до трехсот метров. Выполнять!

– Есть, сэр!

Прошел доклад и командира третьего отделения:

– Холмы с пещерами, гротами и тоннелями прошли. Там никого нет. Не осталось никаких следов.

– Но так не может быть, сержант. Эти твари передвигались по земле, а не летали по воздуху. Значит, хоть что-то от них должно остаться.

– Мы не заметили ничего.