— Откуда ты о нем знаешь?

— О нем знала Лэйс. Она показала его мне.

Не смотри, говорю я себе. Не проси ссылку и не смотри это видео. Вообще не вздумай туда заходить.

— Что это за ресурс?

— Вся правда о нашей жизни. Я пришлю тебе ссылку и дам свой доступ. Мы можем увидеться сегодня вечером и поговорить нормально?

— Нет.

— Вирна…

— Я сказала: нет.

Я все-таки отключаю связь, и, как зачарованная, смотрю на сообщения, появляющиеся на экране одно за другим. Первой идет ссылка, второй — данные для доступа. Потом:

«Удали все данные, когда зайдешь. И страницу просмотра тоже почисти».

«Я приеду вечером. До того, как ты уйдешь на работу. Хочешь ты того или нет».

«Ты не сможешь бесконечно от меня прятаться, Вирна».

Вартас — сейчас меньшая из проблем. Меньшая даже несмотря на то, что их новую встречу с Лайтнером я представляю смутно, но, наверное, мне придется все Лайтнеру рассказать. В том числе и тот факт, что Вартас изначально знал о моей сути лиархи, и о том, что со мной происходит. Рассказать это нужно до того, как они увидятся, но сейчас…

Я открываю ссылку и попадаю на пустую страницу, просто белый чистый экран, где всего два поля. Для ввода данных доступа. Несколько минут я смотрю на него, понимая, что пути назад уже не будет, а потом ввожу код, который мне прислал Вартас. Сначала буквенный, потом числовой.

Главная страница расцветает красками новостей и заголовков, название ресурса: «Изнанка Раверхарна» — металлические, изъеденные ржавчиной буквы. Здесь сотни или даже тысячи статей, совершенно разные новости, но на главной, в центре — видео с надписью: «Казнь Ромины Д’ерри».

Я снова рывком втягиваю воздух и нажимаю «Просмотр».

— Доброй ночи, жители Ландорхорна, — сиплый голос звучит откуда-то из-за кадра.

Лица говорящего не видно, собственно, в кадре нет вообще никого — только ночной океан, волны с шумом обрушиваются на берег и отступают. Я узнаю это место, я слишком часто бывала там, и последний раз — сегодня утром. Это окрестности мыса Гор, где-то неподалеку живет Зорг.

— Эта ночь точно будет доброй, потому что сегодня свершится правосудие. Истинное правосудие, а не то, которое нам привыкли подсовывать въерхи.

Вот теперь в кадр выталкивают Ромину, она белого цвета, и на ней нет лица. Я никогда в жизни не видела эту девушку настолько напуганной и настолько беззащитной. Сложно представить, что в голову могло прийти такое относительно дочери судьи Д’ерри, но именно так она и выглядит. Перепуганная, беззащитная, с растрепанными волосами и залитым слезами лицом. От привычной манеры угрожать и прикрываться именем отца ничего не осталось, потому что сейчас она произносит одно и то же:

— Отпустите меня. Пожалуйста. Пожалуйста… Пожалуйс…

В кадр шагает мужчина в маске, просьба обрывается пощечиной, и я вздрагиваю. Тянусь, чтобы выключить видео, но меня наотмашь бьет собственным именем:

— Вирна Мэйс, — мужчина разворачивается и говорит прямо в камеру, все его лицо закрыто, только глаза сверкают в прорезях маски, — наверняка тоже умоляла. Алетта Грейм?

На этот раз он поворачивается к Ромине.

— Или Алетта Грейм ничего не успела сказать перед тем, как вы накачали ее веществом, которое привело к ее инвалидности?

Ромина открывает рот, но не может произнести ни звука, я чувствую этот сковывающий по рукам и ногам страх, потому что сама была на ее месте. В тот момент, когда думала, что мне осталось жить несколько минут перед падением в черную бездну.

— Насколько нам известно, Вирну Мэйс выбросили из эйрлата связанной, — продолжает мужчина. — Но мы будем более милосердны. Мы не станем связывать тебе руки.

Он достает оружие, дуло которого упирается Ромине в грудь.

— Иди к океану.

Она снова открывает рот, а потом падает на колени.

— Пожал… уйста, н-не на… до. — Срывающийся голос подхватывает ветер и вплетает в шум волн. — Я прошу… по… пожал-л-луйста… Я н-не умею плавать.

Слезы льются из ее глаз, а я чувствую себя парализованной. Меня как будто снова связали, как будто это в меня целятся, заставляя смотреть весь этот кошмар.

Раздается щелчок, я не сразу понимаю, что это снят с предохранителя пистолет.

— Я не буду повторять, — резко произносит мужчина. — Иди. К океану.

Ромина, как зачарованная, смотрит в нацеленное на нее оружие, потом поднимается и идет в сторону бушующей стихии. Медленно, покачиваясь, и так же медленно на нее надвигается камера. В миг, когда в нее врезается волна, я все-таки оживаю и рывком выключаю видео.

Меня трясет так, что я не могу понять, как мне выключить тапет. На глаза попадаются кадры, где тело Ромины — безжизненное, в мокрой одежде и со спутавшимися волосами лежит на пороге моего дома на Пятнадцатом. Это становится последней каплей, и я ору во весь голос. Хватаю тапет, швыряю его в стену, слышу треск.

Меня продолжает колотить, перед глазами мелькают кадры, снова и снова. Снова и снова звучит ее голос и голос того, кто ее убил, повторяющий мое имя: «Вирна Мэйс. Вирна Мэйс… Вирна Мэйс!». Он вползает в меня как морская змея, скручивается у сердца, отравляя изнутри и снаружи, я чувствую себя невыносимо грязной, как будто стояла там, и видела это все своими глазами, как будто сама сжимала в руках этот пистолет.

Это — последнее что я помню, а следующее, что слышу — уже перепуганный голос Митри:

— Вирна! Вирна, что с тобой?! Что происходит?!

Присутствие сестры возвращает в реальность. Сестры, а точнее, сестер: Митри белая, как была Ромина (я никогда не забуду ее лицо, это я точно знаю), а Тай испуганно прижимает к груди рюкзачок. Я понимаю, что сижу в душевой, прямо в одежде, и что вода течет по моему лицу. По стенам. Но не по полу.

Она стягивается ко мне, концентрируясь надо мной в живой вихрь, и тянется дрожащими нитями к потолку. Душевая лейка подрагивает, не справляясь с обрушившейся на нее силой, и отовсюду доносится странное, тянущее гудение.

— Вирна, твои глаза… — говорит Митри.

А я понимаю, что это гудят трубы, и что сейчас весь дом превратится в фонтан.

Осознание этого, а еще того, что передо мной мои сестры, заставляет окончательно прийти в себя. Я выдыхаю, и вода обрушивается вниз, гудение затихает, от всплеска и разлетевшихся брызг на полу целое море.

— Митри, уведи Тай, — говорю я. — Пожалуйста.

Как ни странно, она выполняет мою просьбу сразу же, а я выпутываюсь из насквозь мокрой одежды, отжимаю ее, ополаскиваюсь, плотно закрываю все краны и выхожу из душа. Как такое вообще могло произойти? Это же не та вода, которая отзывается на мою силу? По крайней мере, раньше никогда не отзывалась. У нее нет живого источника, а если есть, он очень далеко, или…