Только тогда мне открывают.

Бледная, зареванная Митри и испуганный комочек Тай. Последняя бросается ко мне и обхватывает руками.

— Клайтнер! — всхлипывает она, а внутри меня что-то обрывается. Потому теперь я замечаю, что все вещи разбросаны по полу, будто в них рылись. А еще Вирна не выходит.

Я смотрю на среднюю сестру и каким-то совершенно не своим голосом спрашиваю:

— Где Вирна?

— Ее забрали. Приехали, все здесь перерыли, а ее забрали.

— Кто?

— Подводное ведомство.

Это не просто дурной сон, точно так же я чувствовал себя, когда увидел, как Вирну поглощает океанская бездна. Только в этот раз я не мог прыгнуть за ней. Прямо сейчас точно не мог.

— Зачем? — не спросил, потребовал я от девчонок.

Митри испуганно всхлипнула и замотала головой, по ее щекам покатились слезы.

Я оказался рядом с ней, сжал ее за плечи и слегка встряхнул, потому что девчонка явно собиралась скатиться в истерику.

— Митри, соберись! Пожалуйста. Когда это случилось?

— Где-то полчаса назад.

Едх! Если бы я не решил немедленно порвать с Лирой, то мог бы успеть. Я мог бы не позволить им забрать Мэйс. Если бы я не уехал, этого всего не случилось бы! Но от тупых самобичеваний толку ноль.

— Зачем Вирну забрали?

— Из-за воды.

— Из-за воды?

— Она. — Всхлип. — Подняла. — Еще один. — Воду. В воздух. В ванной.

Сила лиархи? Здесь, на суше?!

— Ты это видела?

— Да. Это было страшно. А потом они приехали.

— Подводное ведомство? Ты уверена, что это были они?

Митри подняла на меня большие, блестящие от слез глаза.

— А кто?

— Понятия не имею, — признаюсь честно. Сейчас все слишком непонятно.

Значит, Вирна использовала силу, или сила использовала Вирну, чтобы вырваться наружу. Но Подводное ведомство не всесильное, они не могли знать о том, что Мэйс лиарха, и уж точно не могли наблюдать за потопом в ванной.

— Митри, что они говорили? Из-за чего забрали Вирну?

И для чего? Я не уверен, что хочу сейчас об этом думать. Иначе сорвусь, превращусь в едха и сойду с ума от ярости.

Митри хмурится, глотает слезы, но все-таки вспоминает, выталкивает из себя слова:

— Он… Который главный из них, говорил, что ее обвиняют в убийстве Д’ерри. Что она была с ныряльщиками. Но Вирна никогда бы…

Я обнимаю девочку. Просто прижимаю ее к себе, позволяя разревется и выплеснуть весь страх.

— Я знаю, Митри. Вирна здесь ни при чем.

— Но они ее забрали!

— Я ее верну, — я не просто это обещаю, клянусь, и это клятва будто выжигается в моем сердце. Я не брошу тебя, Вирна. И не брошу твою семью.

Видимо, мои слова доходят даже до Митри, потому что она перестает дрожать и всхлипывать, отстраняется от меня:

— Как?

— У меня есть идея. — Самоубийственная идея. — Но вы должны мне довериться.

Они переглядываются с притихшей малышкой Тай, и одновременно кивают.

— Вирна сказала, что тебе можно доверять.

Вирна лучшая девушка в мире!

— Начнем с того, что я заберу вас отсюда.

— К Зоргу? — робко интересуется Тай.

— Нет, не к Зоргу. К моим друзьям.

Девчонки собираются быстро. Так быстро, будто за ними гонится целая армия едха, но сейчас это именно то, что нужно. Чем скорее я вытащу Вирну из Ведомства, тем лучше. Я набираю Хара, и несмотря на ту странную вечеринку, он соглашается помочь так же быстро. Что хорошо, потому что я не могу думать ни о чем и ни о ком, кроме Мэйс, запертой в камере.

Напуганной и бессильной.

Пока Митри и Тай разбирают вещи в спальне на втором уровне, я рассказываю друзьям правду. Не про способности Вирны, нет, это ее тайна, к тому же, сильно сомневаюсь, что Подводное ведомство в курсе этого. Я рассказываю, что Вирна в беде из-за едховой казни Ромины.

— В беде весь Ландорхорн, Лайт, — говорит Хар. Обычно не отказывающая себе в том, чтобы влезть в любой серьезный и не очень разговор Кьяна сегодня молчит. — Въерхи теперь ненавидят и боятся людей, а у людей срывает предохранители, они считают, что инстинкт самосохранения не для них. Так начинаются войны. Поэтому неудивительно, что правительство хочет уничтожить символ восстания. Сейчас этот символ — Вирна. С нее все началось.

— Началось все с Ромины, — возражаю я.

— Ромины теперь нет, а Вирна есть. Я надеюсь.

От последних слов Хара, от его предположения холодок по коже. И я злюсь. Прежде всего на самого себя, потому что я вообще допустил такую мысль, что могу просто больше не увидеть Вирну.

— Вирна жива, — цежу я. — Слышите? Я знаю, и я собираюсь ее оттуда вытащить. Где бы она ни была.

— Ты хочешь обратиться к отцу, Лайтнер? — нарушает молчание Кьяна.

Это было первой идеей, но я ее сразу отмел.

— Нет, — качаю головой.

И вовсе не потому, что Диггхард К’ярд от меня отказался, ради Вирны я пойду на все. Но я даже не сомневаюсь, что арестовать ее — его идея. Хар прав, она угроза правительству, а правительство Ландорхорна — это мой отец. Отправиться к нему, значит сразу сдаться и потерять возможность спасти Вирну: однажды он уже приставил ко мне охрану. К тому же, этот продуманный мерзавец может снова начать шантажировать меня здоровьем и благополучием матери.

— Тогда как ты собираешься узнать, где ее держат? — спрашивает Хар. — А главное — как собираешься спасти?

— Я обращусь за помощью к ныряльщикам.

Лайтнер К’ярд

Моя идея не вызвала у друзей восторгов. Кьяна и Хар дружно обозвали ее самоубийством. Но главным аргументом стало:

— Где ты их найдешь? — поинтересовался друг. — Сомневаюсь, что у них есть собственная страница в сети, а если она существует, то наверняка очень сильно засекречена.

Да уж, сомневаюсь, что мне бы ответили, напиши я им на почту.

— В «Бабочке». Этот клуб — прикрытие для ныряльщиков. Вирна рассказала, хотя я и сам догадывался, что с этим клубом что-то не так.

— Думаешь, они тебя послушают? — спрашивает Кьяна. — Ты все равно К’ярд. Станут ли они так рисковать?

— Станут, — киваю я. — Иначе бы они не приняли меня на работу. Я им зачем-то нужен.

Теперь я в этом не сомневаюсь. Как раз узнаю, зачем.

— Лайт, — выдергивает меня из мыслей голос друга, — что если ныряльщики и те, кто убил Ромину — одни и те же люди?