Десс встала, на цыпочках подошла к двери и чуть-чутьприоткрыла ее. Экран телевизора в холле не мерцал, в доме царили тишина ипокой. Отец завтра выходил на работу. Он часто работал в выходные. Поэтомуродители уже легли спать. Десс пошла по коридору, стараясь не наступать наскрипучие половицы, которые знала наизусть. Она медленно продвигалась кгостиной. Дверь в свою комнату она оставила открытой и не переставалаприслушиваться — не раздастся ли нетерпеливый тихий стук в ее окно.

«На самом деле — глупость ужасная, — думалаДесс. — Запросто можно было подождать до утра». И так уж все складывалось— хуже некуда, так не хватало еще скандала с родителями.

И все-таки она обязана была удостовериться.

Отец хранил карты в ящике широкого приземистого письменногостола, который по совместительству служил в гостиной журнальным столиком. Дессопустилась перед столом на колени и выдвинула верхний ящик, шириной почти вметр. Пластиковые папки-«файлы», авторучки и прочий канцелярский хлам. Вследующем ящике лежали карты, начерченные на тонкой бумаге. Стоило Дессвыдвинуть ящик, как края карт начали сворачиваться в трубочки. По краям карттемнели маслянистые отпечатки пальцев, от них исходил знакомый запахоклахомской нефти.

С улицы донесся шум. Десс замерла и затаила дыхание.

Машина проехала мимо, прогрохотала по неасфальтированнойдороге. Вскоре звуки стихли вдали.

Десс торопливо перелистала стопку карт, присматриваясь куказанным на них координатам. В окно гостиной падал свет уличного фонаря. Картыоказались невероятно подробными, на них были обозначены отдельные дома ибуровые вышки. Десс вскоре поняла, что весь Биксби имеет одни и те же градусышироты и долготы, а эти градусы делятся на более мелкие единицы измерения,называемые «минутами», и каждой минуте соответствовало расстояние около мили.Пальцы Десс скользили по карте. Она искала конкретную точку пересечениякоординатных линий.

Карты лежали без особого порядка.

— Ну, спасибо тебе, папуля, — язвительнопрошептала Десс.

Из родительской спальни послышался скрип. Десс зажмурилась.Ее сердце бешено колотилось. Отец терпеть не мог, когда кто-то трогал его вещи.Но свет в спальне не зажегся. Вскоре в доме снова воцарилась тишина.

Наконец Десс нашла то, что искала.

Она медленно вытянула карту из стопки. Карта свернулась втрубочку. Быстро, но бесшумно Десс вернулась к себе.

Бросив взгляд в окно, где по-прежнему было пусто, онаразложила карту на полу и прижала ее уголки четырьмя железками. Дрожащие пальцыДесс поползли по пунктирным линиям к точке их пересечения.

— Я так и знала, — вымолвила она помертвевшимигубами.

Точка с координатами «девяносто шесть градусов западнойдолготы и тридцать шесть градусов северной широты» лежала в самой серединеГремучей котловины.

Это не могло быть совпадением. Змеиная яма и в самом делеявлялась «генеральным штабом» темняков. А если для такого требовались всеголишь определенные параметры широты и долготы, то получалось, что на Земле моглисуществовать и другие места, где в полночь наступало время синевы.

Под окном просигналила машина.

— И они еще меня торопят! — возмутилась Десс исхватила дорожную сумку.

«Тупицы», — думала Десс. Она решила пока ничего неговорить Рексу и Мелиссе. Она сама могла проверить свою гипотезу. По крайнеймере, Рекс пожалеет о том, что раньше мало к ней прислушивался.

Прежде чем вылезти из окна на улицу, Десс бросила взгляд начасы. Двадцать четыре минуты двенадцатого.

Они уже никак не могли успеть вовремя.

Вечеринка только-только началась.

Гремучая котловина представляла собой огромную пустошь,протянувшуюся во все стороны, насколько хватало глаз. На первый взглядпоблизости не было ровным счетом ничего примечательного, ни одного ориентира —до самых гор, протянувшихся невысокой цепью на горизонте. Посреди пустоши наплотной, окаменевшей глине, стояли несколько машин. Десс говорила Джессике, чтоКотловина представляет собой дно давным-давно высохшего озера. Джессикапостучала по земле мыском туфли. Не верилось, что когда-то это место былодругим, не похожим на нынешнюю холодную ветреную пустыню.

Она плотнее запахнула полы кожаного пиджака. Он оказалсясовсем не таким теплым, как ее куртка, которую она оставила дома у Констанцы.По равнине без каких бы то ни было

помех гулял ветер. В Оклахоме всегда ветрено — как разпотому, что рельеф этого штата, по большей части, плоский. Воздушные массыперемещаются над равнинами, не встречая на своем пути никакихпрепятствий, — словно водитель-лихач, который выбрался на скоростное шоссеи вдавил в пол педаль газа. Ветер дул и дул, не меняя ни направления, нискорости, и продувал насквозь, забираясь под тонкий, без подкладки, пиджак. Нохотя бы ногам было тепло. Констанца настойчиво предлагала Джессике туфли навысоких каблуках, но Джессика твердо отказалась и осталась в собственныхпроверенных ботинках, которые, как она надеялась, не сможет прокусить змея.

Кутаясь в пиджак, Джессика запрокинула голову и вытаращилаглаза от восторга и изумления. В Чикаго она никогда не видела столько звезд нанебе. Здесь, вдали от городских огней, казалось, что их миллионы. Впервые вжизни Джессика осознала, почему Млечный Путь получил такое название. Извилистаябелесая река текла по небу с востока на запад (Джессика взглянула на компас, кактолько они с Констанцей вышли из машины), до краев наполненная яркими звездамии светящимися спиралями.

— Бр-р-р, — поежилась Констанца. — Почти какзимой. Пошли согреемся.

Пару миль назад они свернули с шоссе и поехали прямо по днуозера. Казалось, они едут и едут по гигантской автостоянке. Констанца веламашину к мерцающим огонькам и в конце концов подъехала к месту, где неровнойлинией выстроилось с десяток автомобилей. Футах в ста от машин группа людейсобралась у костра. Неглубокая ямка была обложена по краю закопченными камнями,вид которых яснее ясного говорил о том, что костры тут жгли уже много раз.Кто-то сложил в кучу хворост, несколько бревнышек и обломки старой мебели.Огонь только начал разгораться, сырое дерево шипело и потрескивало.

Джессика пошла за Констанцей к костру.

Большущая искра вылетела из костра, и ее унес ветер. Вседружно захохотали, провожая взглядом эту «ракету», а искра несколько секундбешено металась из стороны в сторону над пустыней, а потом угасла без следа. Издинамиков небольшого переносного СО-плеера слышалась музыка.

— Ну, разве не блеск? — спросила Констанца.

— Ага.