Котт вышел вместе со своим другом. Я кашлянула. Дрюша, увлеченный своим рассказом, меня не заметил. Мой объект слежки, повернувшись, улыбнулся во весь рот. Он так смотрел на меня, что невольно дрогнули колени. Будь я младше, по уши втрескалась бы в эту улыбку, в этот взгляд полный любви и обожания. На меня никто так не смотрел. Даже Ольвин. Обычно я вижу желание, вожделение, страсть, преклонение, жалость, ненависть, что угодно… Но только не любовь. Прямо сейчас я безумно завидовала Альде.

Котт что-то буркнул Дрюше и побежал за мной. Я молча улыбалась, нужно тянуть время. Ждать, когда Альда будет искать его. Мы не ошиблись, Альда появилась в поле моего зрения уже через несколько минут нашего с Коттом приятного молчания. Он ее не видит, а я тяну свои губы к его рту. Он немедленно и жадно целует меня в ответ. Я всем телом ощутила волну отчаяния, которую выплеснула на нас Альда.

Пора раскрыть себя, я медленно, прямо во время поцелуя приняла свой облик. Котт почувствовал деформацию в росте и испуганно отпрянул от меня. Любовь во взгляде сначала превратилась в недоумение, потом в осознание и отвращение. А потом в страх. Внутри меня от такой перемены как будто что-то бесследно и навсегда исчезло.

Альда подошла ближе, неверяще глядя куда-то между нами.

— Почему ты остановился, милый? — добавила я масла в огонь. Они во что бы то ни стало должны поссориться. Жаль, что эта миссия легла на мои плечи. — Вам, наверное, не стоит сейчас мешать?

Я подленько похихикав, умчалась в замок пока меня не зацепило хлесткими фразочками Альды. Она не кричала, она орала! Так, что стены замка еще чуть-чуть и рухнули бы. Мы с Ане смотрели на них и дивились, как у принцессы получается так долго сотрясать воздух и не охрипнуть. Будь они постарше и поумнее, у меня бы ничего не получилось, да и способ соблазнения я выбрала бы другой. А так, пубертатный вспыльчивый период обоих только сыграл нам на руку.

Альда в слезах бросилась в замок, не замечая, как все обитатели пялятся на них. Котт бросил пару уничижительных взглядов соратникам и побежал за принцессой, видимо, извиняться.

— Нужно дожать их, — шепнула Анька.

— Сейчас? — мне бы не хотелось идти туда в самый разгар драмы. Девчонка жила с управляющей замком — крупной пробивной теткой. Та и зашибить могла.

— Не обязательно. Думаю, достаточно подмигнуть ему на построении, когда Альда посмотрит на тебя.

Что я и сделала.

На что Котт отреагировал весьма неоднозначно. Кажется, он что-то понял.

— Зачем ты это сделала? — прошипел он, стоило закончиться построению он тут же бросился ко мне.

Парень схватил мое запястье, я оскалилась от боли.

— Ты все решаешь силой?

— Я задал вопрос, отвечай!

— Ты и правда тупица? Тебе никто не говорилпро мое проклятье?

— Ане. Где она?

— Ты думаешь, я стану посвящать кого-то, кто может разболтать, в свои планы? — я гадко улыбнулась.

Он отшвырнул мою руку, как сорняк из прекрасного цветника. До вечера следующего дня я не видела ни его, ни принцессу.

К балу я собиралась одна, Винера и Ане пытались предотвратить встречу Альды и Котта, чтобы они ни в коем случае не успели помириться до того, как мы похитим девчонку. На выход я прикупила коротенькое алое платьице с баской, довольно удобное, не понимаю эту моду на длинные подолы и тугие корсеты; давно уже пора переступить через эти глупые пережитки. Я убрала волосы в высокий хвост, чтобы не мешались в нашем деле и в гордом одиночестве отправилась к карете, где меня уже ждали Винера, Ане и Дипат. Принцесса задерживалась.

Бал принимала некая матер Катюлла, так называли «сутенершу» в доме прелестниц. Девки в этом заведении ублажали не только мужичье и но и дипатовских юнцов, которые достигли четырнадцати лет. И вот по случаю первого дня весны Катюлла раз в несколько лет устраивает Цветочные балы, на один из которых по случаю попали и мы.

Когда, наконец, Альда явилась, гир Дипат галантно протянул нам всем ладонь и помог взобраться в повозку. Разговор не клеился. Девчонка обиженно кряхтела и злобно косилась в мою сторону, видимо, уже меня во всем винит. Я первой решила нарушить тишину, ну не люблю я молчать.

— Гир Дипат, как вы отнесетесь к тому, что ваш ученик отправится на службу к королюдо окончания обучения в замке?

— Положительно отнесусь, если по приказу короля, — главнокомандующий слегка замялся. — Почему вас это интересует?

— Это весьма любознательно, — отозвалась Ане, — могут ли юные воины по своему желанию покинуть замок и отправиться на службу. Многие, перед тем как пойти на войну, хотели бы сначала обучиться мастерству, но не все в замке желают этого.

— Вы говорите о ком-то конкретном? — Дипат попытался скрыть обеспокоенность.

— Скорее, нет, — Ане загадочно улыбнулась.

Я видела, как Альду трясло от злости. Жаль, что она не набралась решимости сказать хоть что-то. На ее месте я бы вцепилась себе в волосы и выдергала их к дреяггховой матери!

От вида дома прелестниц я захотела сойти с ума. Внешне готичное здание не предвещало пестрящих павлиньих расцветок внутри. В вестибюле я оказалась будто внутри бархатного кресла, красным цветом запульсировали виски. Как можно жить и любить в таком доме. Однако не смотря на мое мнение о декоре заведения, оно, казалось, процветало. Девки ухоженные довольные, мебель новая и чистая. Привыкнув к обстановке, я уже с интересом начала оглядываться по сторонам.

Встречала нас морщинистая хриплая старуха в странном рюшевом чепце— матер Катюлла. С интересом оглядев меня, она пригласила стать нас ее прелестницами. Я хотела ответить что-нибудь оскорбительное, но Ане и Винера меня уволокли за уголок. Мы какое-то время просто молча дышали, а потом Ане начала:

— Так, давайте повторим план. Когда начнутся танцы, дождаться, когда Альда выйдет подышать свежим воздухом. Если этого не произойдет, нагоняем на нее удушливый дурман. Котта не трогаем, иначе он точно нас заподозрит. Девчонке нельзя наносить повреждений, если она действительно королевна, то Аварис с нас три шкуры спустит.

— Ты уверена в этом? — полушепотом спросила Винера. — Если вы ошиблись, Аварис вас может убить.

— Думаешь, это лучше, если мы придем с пустыми руками? — я начинала снова раздражаться.

— Мы подло поступили, — сокрушалась Ане. — Обидели ни за что, ни про что.

Да что же это такое-то! Развели нюни. Подло они поступили. Сами придумали, а делала, между прочим, это я! Я очень гневно прошептала:

— А что нам оставалось? Неужели вы прониклись к ней?

— Если ты бездушная, это не значит, что мы такие же, — грубо ответила Винера. Так хотелось дать пощечину по этому милому лицу! Как же она мне уже надоела. Проклинаю тот день, когда встретилась с ней на корабле.

— Кто, по-твоему, ей зелий наварил? Ане?