– Конечно. А почему вы говорите о ней в прошедшем времени?

– Она в последнее время жила у меня. Я пришла утром с работы и нашла ее труп в ванне.

– Подождите, я съеду на обочину, – сказал Забродов, плавно подрулил к тротуару и заглушил двигатель. – Что случилось? Каково заключение патологоанатома?

– И полиция, и патологоанатом говорят, что ей стало плохо и она утонула. Только я в это не верю, – всхлипнула в трубку Анастасия.

– Почему?

– Инга с детства занималась спортом. Бегала по утрам, могла часами ходить. Она никогда не жаловалась на здоровье.

– А что могло произойти, на ваш взгляд? – осторожно спросил Забродов.

– Не знаю, только то, что ей стало плохо, – это полная чушь. Чувствую, что-то здесь не так, но объяснить не могу. Она приехала ко мне какая-то вся встревоженная, нервная, первое время часто оглядывалась, смотрела по сторонам, словно боялась слежки. На все мои вопросы отвечала уклончиво, мол, после гибели Андрея расшатались нервы.

– А откуда вы узнали мой номер телефона?

– В мобильнике Инги в справочнике ваш номер под именем Иллар. Дело в том, что незадолго до смерти она пару раз упоминала ваше имя, говорила, что вы замечательный человек и помогли ей. А я обзваниваю всех знакомых и друзей.

– Спасибо, Анастасия, – тяжело вздохнул Илларион.

– И еще, за день до смерти, словно предчувствуя, сестра как бы размышляла вслух, мол, она знает, кто обведен маркером на фотографии суворовцев. Когда я поинтересовалась, что за фотография, Инга не ответила, но сказала, что вспомнила что-то важное и собирается сообщить об этом вам.

– Инга не назвала фамилию?

– Нет.

– Больше она ничего не говорила об этой фотографии? Попробуйте вспомнить, это важно. Может, она обронила еще какую-нибудь фразу?

– Нет, ничего не говорила.

– Примите мои соболезнования, Анастасия, – с горечью сказал Забродов.

– Всего вам доброго.

Илларион отключил телефон. «Они добрались и до Инги, – размышлял Забродов. – В том, что ее убили, сомневаться не приходится».

* * *

После работы Илларион поехал к Крачкову. Только с ним он мог поговорить достаточно откровенно.

– Илларион! Не ожидал. Приятно удивлен, – сказал Крачков, открыв дверь.

– Добрый вечер, Михаил Михайлович.

– Добрый. Раздевайтесь и проходите в наш штаб, – Крачков указал на гостиную.

– Произошло еще одно убийство, – без предисловий начал Забродов.

– Что случилось?

– На днях в Курске убили жену покойного Родионова.

– Вот так дела, – покачал головой хозяин. – Раз убили, значит, чего-то опасались.

– Верно.

– Погибли Фемидин, Родионов, а затем их жены. Ужасно.

– Более чем.

– Предположу, что вы встречались и с Родионовой, – поправляя очки, произнес Крачков.

– Да, встречался, – кивнул Забродов.

– Более всего они опасаются вас, Илларион, будьте начеку.

– Меня уже пытались несколько раз убить, – признался Забродов.

– Они не оставят своих попыток.

– Знаю. Но я мужчина, а тут погибли две молодые женщины. Я хотел найти хоть какую-то зацепку, поэтому и встречался с ними. Инга Родионова по моему совету уехала из Москвы. Я думал, что уберегу хоть ее. А в итоге и она погибла от рук негодяев, – тяжело вздохнул Забродов.

– Не корите себя, Илларион, вы же прекрасно понимаете, что вступили в неравный бой.

– Они ответят, кто бы это ни был. Они за все ответят, – твердо сказал Забродов.

Он прикрыл глаза. Навстречу ему шла Ирина, а за ней, улыбаясь, – Инга. Забродов снова тяжело вздохнул.

– Проанализировав ситуацию, я убедился, что ловчие нити этой сложной паутины тянутся в Россию. Используются российские газеты, кто-то передает информацию из АСБ, отчеты, прогнозы. Все это четко организованная машина, цель которой, как мы уже говорили, – огромные деньги, – произнес Крачков.

– Да, искать нужно здесь, – согласился Забродов, – только не знаю как. На работе сейчас не продохнуть. Все концы обрубаются, гибнут люди, которые хоть как-то могут помочь. Приходится идти на ощупь, словно в густом тумане, где не разобрать, кто есть кто.

– Думаю, если потерпеть, они рано или поздно совершат оплошность, – предположил Крачков.

– Если, конечно, к тому времени меня не прикончат. Но они не учитывают одного: я пойду до конца, только смерть может меня остановить, – заключил Илларион.

– Пытайтесь наблюдать за каждым из руководства АСБ, оценивать их поведение. Возможно, это сработает. Кто-то из обозначенной нами девятки влиятельных людей Аналитической службы безопасности, несомненно, причастен ко всем этим злодеяниям. Но он лишь часть преступной системы.

– Я занимаюсь этим, подозреваемые есть, но нет доказательств, вот в чем проблема, – признался Забродов.

– Все равно продолжайте наблюдать, зацепка может появиться и тогда, когда совсем не ожидаешь. Чаще всего так оно и происходит.

– На работе, как я уже говорил, сверхважное дело, которое практически отнимает все силы. Однако мне пришла в голову одна мысль.

– Какая же?

– Как только появится чуть больше свободного времени, нужно вплотную заняться российскими нефтегазовыми компаниями, соотнести прибыли с известными нам трагическими событиями. Работая в АСБ, это можно сделать.

– Хорошая идея, Илларион. Только будьте осторожны. Наверняка эта информация тщательно контролируется. Иными словами, вас могут отследить и уничтожить. Как вы понимаете, ставки необычайно высоки, а у этих людей нет тормозов, они пойдут на все, им есть что терять, – предупредил Крачков.

– Да, они точно ни перед чем не остановятся, – согласился Забродов. Немного помолчав, он сказал: – Боюсь, Михаил Михайлович, я теперь не скоро к вам приеду.

– Понятно, вы ведь слишком заняты на работе.

– Да, – кивнул Забродов. – Мне пора.

– Как освободитесь от дел, обязательно приезжайте. Я уже привык к нашим беседам, – признался Крачков.

– Многие полагают, что лаборант объявится в Москве, – склонившись над документами, задумчиво произнес Забродов.

Группа «В» собралась в полном составе после утреннего совещания, проведенного Лазаревым.

– Что вы думаете? – Илларион посмотрел на своих подчиненных.

– Вроде бы данные разведки, радиоперехваты разговоров Патрика Джеймса указывают на это, но пока ничего определенного сказать не могу, – ответила Наталья.