храм Святого Петра. Тем не менее 11 октября 1549 г., за месяц до своей смерти, Павел III пожизненно даровал Микеланджело неограниченное руководство строительством.

Об архитектурных трансформациях, предпринятых Микеланджело, Вазари писал следующее: «Он нашел, что четыре главных столба, сооруженные Браманте и оставленные нетронутыми Антонио да Сангалло, несущие тяжесть купола, были слабы, и он их частично расширил, пристроив сбоку две витые или винтовые лестницы с пологими ступеньками, по которым вьючные животные доставляли материалы до самого верха, а также и люди могут подниматься по ним верхом на лошади до верхнего уровня арок. Главный карниз из травертина он обвел кругом над арками и получил нечто чудесное, изящное и весьма отличное от остальных карнизов, так что лучшего в этом роде и не сделать. Он начал выводить две большие ниши средокрестия, а там, где ранее, по планам Браманте, Бальдассаре и Рафаэля, как об этом уже было рассказано, строились восемь табернаклей в сторону кладбища, которые позднее продолжал строить и Сангалло, Микеланджело сократил число их до трех, внутри же устроил три капеллы, перекрыв их травертиновым сводом с рядом свободно пропускающих окон различной формы и потрясающих размеров»[342].

Когда преемником Павла III под именем Юлий III (1550–1555) был избран кардинал Джованни Мария Чокки дель Монте, администраторы строительства настояли, чтобы он собрал совещание, «дабы доказать ложью и клеветой Его Святейшеству, что Микеланджело испортил здание при возведении королевской ниши с тремя капеллами, пробив там три окна наверху: не зная, как будет выведен свод и опираясь на весьма шаткие доводы, они разъяснили кардиналу Сальвиати Старшему и Марчелло Червино, который позднее стал папой, что Сан-Пьетро будет плохо освещаться. И вот, когда все собрались, папа заявил Микеланджело, что, по утверждению уполномоченных, через эту нишу будет проходить мало света. Тот ответил ему: “Я хотел бы выслушать самих уполномоченных”. Кардинал Марчелло ответил: “Мы здесь”. Тогда Микеланджело обратился к нему с такими словами: “Монсиньор, над упомянутыми окнами в своде, который выведут из травертина, будут пробиты еще три окна”. – “Вы никогда нам об этом не говорили”, – возразил кардинал; а Микеланджело сказал на это: “Я не обязан и не желаю говорить никому, и даже Его Святейшеству, о том, что я обязан или хочу делать. Ваше дело – доставать деньги и следить за тем, чтобы их не воровали, о проекте же постройки предоставьте заботиться мне”. И, обращаясь к папе, он добавил: “Вы видите, святой отец, каковы мои заработки, если же усилия, какие я положил, не приносят душе утешения, значит, даром я теряю и время, и труды”. Папа же, который любил его, возложил руки ему на плечи с такими словами: “Вознаграждены будут и душа ваша, и тело, в том не сомневайтесь”»[343]. Тогда же, по случаю Святого года, объявляемого католической церковью раз в двадцать пять лет, Микеланджело получил двойное отпущение грехов вместе с Вазари, с которым работал над возведением мемориального комплекса в капелле церкви Сан-Пьетро в Монторио (1550–1554), предназначавшегося для родственников нового понтифика. 3 января 1552 г. Юлий III подтвердил полномочия Микеланджело, предоставленные ему Павлом III.

Положение значительно ухудшилось после смерти Юлия III и его преемника кардинала Червино (Марчелло Червини), избранного папой под именем Марцелл II весной 1555 г., понтификат которого продлился три недели. Их место занял руководитель римской инквизиции Джованни Пьетро Караффа, противостоявший реформационно настроенным друзьям Микеланджело из кардинальской коллегии, которые некоторое время группировались вокруг английского кардинала Реджинальда Пола, бывшего основным кандидатом в папы на конклаве 1549–1550 гг., а затем занявшего пост архиепископа Кентерберийского. Взойдя на папский престол под именем Павла IV (1555–1559), Караффа отобрал у Микеланджело бенефиций в Романье и сократил его доход до 50 скудо, назначив куратором строительства Санто-Пьетро архитектора Пирро Лигорио. Новый глава церкви выразил недовольство фресками в Сикстинской капелле и хотел поручить художнику «привести их в порядок». По словам Вазари, когда это передали Микеланджело, он ответил: «Скажите папе, что дело это небольшое и порядок навести там нетрудно. А он пусть наведет порядок во всем мире, навести же порядок в живописи можно быстро»[344]. Это намерение было приведено в исполнение при его преемнике Джованни Анджело Медичи ди Мариньяно, избранном на папский престол под именем Пий IV (1559–1565) и являвшимся миланским родственником флорентийских Медичи. Племянник папы кардинал Карло Борромео, в соответствии с решением Тридентского собора (1545–1563), обсудившего фигуры, написанные Микеланджело, приказал задрапировать их в одежды. Эта работа была проведена учеником мастера Даниэлло Риччарелли из Вольтерры [1509–1566]. Тем не менее Пий IV вернул Микеланджело некоторые доходы от курии, поручив кроме возведения собора разработку проекта Ворот Пия и реконструкцию бань Диоклетиана, преобразованных в церковь Санта Мария дельи Анджели. Кроме того, в 1558 г. Микеланджело приступил к созданию модели купола Санто-Пьетро, возведение которого началось 24 года спустя после его смерти и с некоторыми изменениями было завершено Джакомо делла Портой в 1593 г.

Козимо I Медичи, сменившему в качестве герцога Флоренции убитого Алессандро, не нравились контакты Микеланджело с флорентийскими оппозиционерами в Риме. Как рассказывает Джорджо Вазари, ставший одним из посредников между ними, герцог неоднократно приглашал художника вернуться во Флоренцию, но тот отвечал отказом, ссылаясь на преклонный возраст, занятость строительством собора Святого Петра и на то, что «лишился и памяти, и мозгов»[345]. Микеланджело не одобрял монархический режим Козимо I, но проявлял лояльность, в частности приказав племяннику Леонардо в письме от 28 сентября 1555 г. отдать герцогу модели фасада Сан-Лоренцо: «Говорю тебе, только Его Светлость пожелал их иметь, ты должен был отдать их, а не ждать, пока я отвечу; и так ты должен поступать со всеми нам принадлежащими вещами, если бы среди них нашлось что-нибудь, ему понравившееся»[346]. Козимо I встретился с художником в Риме в 1560 г., вскоре после того как по модели Микеланджело Бартоломео Амманнати построил лестницу библиотеки Медичи.

В 1563 г. случился очередной скандал на стройке собора Святого Петра. «…Когда умер производитель работ Чезаре из Кастель Дуранте, – пишет Вазари, – Микеланджело поставил на его место по собственному усмотрению, дабы строительство не пострадало, Луиджи Гаэту, человека слишком молодого, но вполне пригодного. Тогда уполномоченные, часть которых неоднократно пыталась выдвинуть на это место Нанни ди Баччо Биджо, надоедавшего им и насулившего с три короба, уволили Луиджи Гаэту, чтобы получить возможность распоряжаться на строительстве по собственному усмотрению. Когда Микеланджело узнал об этом, он пришел прямо-таки в ярость и отказался впредь появляться на строительстве. А те начали распространять слухи, что он уже к этому не способен, что следует найти ему заместителя и что он