свой браслет, принялась на нем что-то печатать и одновременно размышляла вслух:

— На этих браслетах пока нет никакой информации. Мы не знаем, кому какой достанется, так что я отправлю им сообщения с кодом для связи с нами по закрытому каналу сети.

Мила только тяжко вздохнула.

Была уже середина ночи, и новые друзья все это время провели рядом, вместо того чтобы заняться своими делами или хотя бы поспать.

— Эй, Мастер Мила, мы найдем способ освободить Ива, — в который раз повторил Янош в надежде ее подбодрить.

Вот только многократное повторение не сделает слова реальными. Что они могут? Трое людей против нескольких десятков охраны Тощего — и против целого города. Если Янош ещё выглядел готовым постоять за себя, а Аврора выглядела хотя бы просто здоровой, то Мила была слабачкой и неумехой, способной скорее помешать, чем принести пользу. Она не дралась никогда в жизни и не держала в руках оружия. А если вдруг дойдет до дела, вряд ли сможет в кого-то выстрелить. Как жаль, что в реальном мире не все так просто, как в виртуальных играх.

Мила резко выпрямилась от пришедшей на ум идеи. Потянулась к открытому планшету, который лежал на столе перед Яношем.

— Можно?

И не дожидаясь ответа начала искать информацию. Непослушные дрожащие пальцы стучали по экрану, а в груди начал зарождаться лучик надежды.

— Вот. — Она повернула экран к остальным. — Вот, что мне нужно.

На экране высветилась старая фотография особого отряда полиции. Тела мужчин были дополнены громоздкими механическими устройствами, которые можно было снять и надеть в любой момент, будто костюм.

— Боевой экзоскелет?

— Именно, — с огнем в глазах кивнула Мила. — Роботизированный комплекс из металла и полимеров, который приводится в движение не физической силой, а при помощи системы датчиков, улавливающих активность мышц. Корпус защищает от пуль и гасит силу разрядов, а сила ударов механических конечностей во много раз превосходит человеческие способности.

— Ха, да нам всем такие не помешают! — поддержала Аврора. — Вот только они сняты с производства. Слишком дорого. Для силового подавления сейчас используют в основном просто улучшенных солдат.

— Да, но на складах должны остаться экземпляры в рабочем состоянии. Что-то такое писали в новостях… Несколько экзоскелетов оставили в качестве образца на будущее, когда технологии снова станут более доступны и ввод комплексов в эксплуатацию покажется властям необходимым.

— Проберемся на склад и украдем целый экзоскелет? — Янош озадаченно вскинул брови. — Не думаю, что нам удастся при этом остаться незамеченными.

— Ну-ка, а что если… — Аврора открыла свой планшет и сосредоточенно в него уставилась. Через минуту поисков она победоносно улыбнулась и подняла глаза от экрана. — Обычно я такое не предлагаю, но, может, купим его? — Она развернула планшет, чтобы показать остальным страничку аукциона. Экзоскелет был выставлен на торги. — Это закрытый аукцион, о котором знают только те, кому положено. Если мы выкупим экзоскелет, у нас будет официальное разрешение на владение им. Но не использование, конечно. Так что если ты разок пройдешься в нем по улицам, вопросов не возникнет.

— Зато вопросы возникнут из-за этого, — напомнила Мила, указывая на рога, которые теперь постоянно прятала под шапкой. — Мне нельзя выходить.

— Точно, — потупилась Аврора.

Янош пробежался глазами по странице аукциона с подробно расписанными правилами, в задумчивости потёр подбородок.

— Не проблема. Купить и забрать экзоскелет может кто-то из нас. Или даже закажем доставку. Только вот, что дальше? Какой вообще план? Не хочу быть пессимистом, но…

— Тощий не станет убивать его, — твердо проговорила Мила. По крайней мере, ей очень хотелось в это верить. — Может, продержит несколько дней, но потом обязан будет предоставить его официальной власти.

— Следовать законам — не для него.

— В любом случае, у нас мало времени, чтобы вытащить его. То есть, у меня. Одно дело, предоставить убежище и помогать информационно, но это… Вы же не пойдете со мной на базу сражаться за незнакомца.

Янош опустил руку на ее плечо и заглянул в глаза. Выражение лица было серьезным и печальным.

— У многих из нас есть личные счёты к Тощему. Он согнал наших друзей и родных в казармы. Чью-то мать, чью-то то сестру, сына, племянника. Мы даже не знаем, живы ли они, не можем с ними увидеться. Многие хотят отомстить, лишь бы подвернулся шанс.

Мила помолчала немного, потом тихо спросила:

— А кого потерял ты?

— Родителей, старшего брата. Порча проявилась только у него, но когда пришли Чистильщики по доносу соседей, родители встали у них на пути. В восемь лет я остался сиротой. Ялану было тринадцать. — На его лице на секунду отразилась боль, которую он до сих пор испытывал, вспоминая о семье. Потом Янош нахмурился, в голосе появилась жесткость. — Чуть позже я узнал, что Тощий продал Ялана владельцу подпольного клуба. Того, где порченых детей заставляют драться друг с другом, а если они не хотят, бьют током до тех пор, пока не станут умолять выпустить их на ринг. — Янош помрачнел, сложил на груди руки и отвел взгляд. Тихо закончил: — Он умер в первый же месяц.

Повисло тяжёлое молчание. Значит, и его Огнев перемолол на мелкие куски, из которых потом собрался кто-то другой, одержимый противостоянием и бесконечно грустный. Мила знала, каково это — остаться одной. Но ей повезло больше, чем Яношу. Она хотя бы не видела смерть матери. Можно было притвориться, что та ещё жива.

Мила осторожно дотронулась до руки Яноша. Сказала:

— Мне жаль.

Искренние слова, но бесполезные.

Янош слабо улыбнулся, хотел было что-то сказать, но просто молча поднялся, достал сигареты и сел на подоконник. Затянулся, глядя на ночной город в приоткрытую створку окна.

Мила перевела взгляд на Аврору. Пожалуй, лучшего момента не найти для разговора на такую личную и болезненную тему.

— А ты, Ро?

Аврора нервно и коротко улыбнулась, принялась ковырять ногтем дырку в обивке дивана.

— Да у меня похожая история. Сестра родилась со сросшимися ногами. С такой мутацией не живут. Не было смысла рисковать всем и прятать ее, и родители это знали. То есть, отец знал, а мать не хотела его даже слушать. — Девушка говорила это, скрывая обиду за показным равнодушием. — И вот однажды, когда мать уснула, отец забрал малышку и отнес ее в Центр Чистоты. Он сделал это, потому что знал: если придут Чистильщики, мы все можем умереть. Мать впала в продолжительную депрессию, отказывалась есть и в конце концов умерла. Мертвая дочь ей оказалась дороже, чем живая и здоровая. — Она изогнула брови и снова коротко улыбнулась. — Ты, наверно, думаешь: при