– Прости, Молли, мне надо ответить. Подождешь чуток?

– Конечно! Анита оставила для нас наверху бисквитный торт – сейчас наемся с горя!

– Привет, Джулиан, – быстро говорю я, в то время как Молли поднимается в квартиру. – Хорошие новости?

– Именно.

– Так быстро?

– Это было непросто, но вы удивитесь, с какой легкостью решаются вопросы, когда в дело вступают деньги.

Мне неприятно думать, что Джулиану пришлось дать взятку, чтобы раздобыть нужную информацию, но иного способа разгадать эту загадку просто не было.

– И что у вас есть? Фамилия, телефон, адрес? – с надеждой спрашиваю я.

– Все вместе, – гордо заявляет Джулиан. – Думаете, поможет?

– Несомненно, – твердо говорю я.

В обеденный перерыв мы встречаемся с Джеком и направляемся к коттеджу Джулиана.

Джек и Джулиан здороваются несколько скованно, но сегодня мне не до их мужских комплексов – нужно решать вопрос, ради которого мы собрались.

– Вот, пожалуйста, – Джулиан протягивает листок бумаги. – Здесь вся информация о последнем владельце дома номер семь по Трелевен-хилл, Сент-Феликс.

Джулиану удалось то, что не смогли сделать мы – узнать фамилию, телефон и адрес последнего владельца дома с синей дверью. Того самого, из которого к нам попали швейная машинка и мольберт и где в чулане под лестницей было нацарапано «Мэгги».

Я смотрю на листок. Там значится: «Сьюзан Кросс», а ниже номер мобильного и адрес неподалеку от Пензанса.

– Ну что, звонить? – обращаюсь я к ним обоим.

– Таков был план, – говорит Джек. – Или могу я.

– Нет, я сама. – Я делаю глубокий вдох, а затем набираю цифры.

Я отчасти надеюсь, что эта Сьюзан Кросс не ответит. Я всегда настороженно отношусь к незнакомым номерам, поэтому готова оставить сообщение, но, к моему удивлению, в трубке слышится голос.

– Алло?

– Алло, – говорю я, глядя на мужчин круглыми глазами. – Это Сьюзан?

– Да. А кто это? – У моей собеседницы странноватый акцент – отчасти британский, отчасти американский.

– Мы не знакомы, меня зовут Кейт… Кейт Андерсон. Могу ли задать вам несколько вопросов о доме, который вы продаете?

Следует небольшая пауза, после чего Сьюзан кратко говорит:

– По всем вопросам относительно дома обращайтесь к риелтору… то есть агенту по недвижимости. Откуда у вас мой номер?

– Речь идет не о покупке дома, – быстро говорю я. – Меня интересует, кто в нем жил прежде. Знакомы ли вам имена Мэгги, Клара или, возможно, Арти?

На другом конце провода тихо, и я уже думаю, что Сьюзан нажала «отбой».

– Всё-таки кто вы? – спрашивает она.

– Меня зовут Кейт, и я разыскиваю тех, кто мог их знать. Я уверена, что в этом доме жили либо они сами, либо кто-то из их родственников.

– Понятия не имею, о чем вы говорите. Как я уже сказала, по всем вопросам относительно дома обращайтесь, пожалуйста, к агенту по недвижимости. В ближайшее время дом будет выставлен на торги, и вы сможете принять в них участие.

Черт! Я поднимаю глаза и вижу на стене одну из репродукций Уинстона Джеймса.

– А имя Фредди вам знакомо? – быстро говорю я, пока она не успела прервать разговор.

– Что вы сказали? – резко спрашивает Сьюзан.

– Фредди, – повторяю я. – Иногда его также звали Уилфредом.

Следует долгое молчание, но на этот раз я точно знаю, что Сьюзан по-прежнему на связи.

– Думаю, нам нужно поговорить, – наконец произносит она.

Глава 34

– Хватит ёрзать, – говорит Джек, когда на следующий день мы сидим в кафе в ожидании Сьюзан. – Ты меня нервируешь.

– Прости, ничего не могу с собой поделать. Я нервничаю. Интересно, о чем эта Сьюзан хочет поговорить?

– Очень скоро мы это узнаем.

Сьюзан согласилась встретиться с нами на другой день в Сент-Феликсе. Она сказала только то, что приедет из Пензанса, но ничего обнадеживающего не добавила.

– Должно быть, это как-то связано с Фредди, – продолжаю я, барабаня пальцами по столу. – Все, что я говорила прежде, ее вовсе не интересовало.

– Подожди еще чуть-чуть, – говорит Джек, глядя на дверь кафе. – Думаю, это она.

Женщина средних лет с темными волосами, собранными в хвост, беспокойно озирается по сторонам.

– Сьюзан? – говорю я, вставая.

Она кивает и направляется к нашему столику.

– Я Кейт. – Я протягиваю ей руку. – А это Джек. Спасибо, что согласились встретиться с нами.

Сьюзан пожимает нам обоим руки, затем отодвигает стул и садится.

– Что-нибудь выпьете? – спрашиваю я. – Чай или, может быть, кофе?

– Нет, спасибо, – говорит она. – У меня мало времени.

– Тогда ладно. – Я вдруг снова ощущаю приступ нервозности. Не знаю почему, но ощущение такое, что решение этой загадки сопряжено с огромным грузом ожиданий – не только наших, но и Арти с Мэгги, – который давит на меня.

– Итак, Сьюзан, – Джек берет инициативу в свои руки, поскольку я молчу, – насчет имен, которые упомянула Кейт вчера по телефону. Вам известно что-нибудь об этих людях?

Сьюзан кивает.

– Я знаю их всех, – к моему изумлению, говорит она. – Точнее, некоторых из них я знала, – она глубоко вздыхает. – Клара и Арти приходились мне бабушкой и дедушкой, а Мэгги – моя мама.

Я во все глаза смотрю на Сьюзан. Неужели маленькая Мэгги из картинок все еще жива? Не знаю, почему я решила, что все они уже умерли.

– Понятно, – произносит Джек тоном детектива из полицейского сериала, который вот-вот раскроет преступление.

– Почему они вас интересуют? – спрашивает Сьюзан. – Это как-то связано с домом?

– Нам поступила информация, – загадочно говорит Джек. – Мы не вправе разглашать как или от кого, но мы считаем, что она касается ваших близких и, возможно, их взаимоотношений с художником по имени Фредди, а точнее Уилфредом Джоунзом.

Сьюзан недоверчиво смотрит на Джека.

– Буду с вами откровенна, – говорит она, обращаясь уже к нам обоим, – и надеюсь, вы отплатите мне тем же. Я здесь только потому, что моя мама больна… притом очень серьезно. У нее деменция.

– Мне очень жаль, – говорю я, обретая голос. – Действительно жаль. Бедняжка Мэгги.

Сьюзан подозрительно косится на меня. Я ее не виню – в конце концов, ей неизвестно, как мы познакомились с ее матерью. Для нее мы – два посторонних человека, задающих странные вопросы.

– Вы знали маму? – спрашивает она, точно читая мои мысли.

– Не то чтобы ее… – Я бросаю взгляд на Джека: может, мне не следовало открывать рот?

– Кейт имеет в виду, что мы много слышали о ней. Нам известно, что в пятидесятых годах она перенесла полиомиелит, сидела в инвалидной коляске, а потом заново училась ходить. Должно быть, ваша мама была очень сильной женщиной. Поверьте, я знаю, как трудно оказаться без ног.

Сьюзан кивает.

– Да, все было именно так, но откуда…

– Это неважно, – быстро говорит Джек. – А важно то, что вам известно о Фредди. Кейт сказала, во время телефонного разговора вы среагировали, когда она произнесла его имя.

– Да, и потому я здесь. Поскольку у мамы деменция, она много несет околесицы и путается в воспоминаниях. Но порой у нее бывают прояснения, и тогда можно подумать, что с ней все в порядке. Сейчас эти мгновения особенно ценны.

Мы сочувственно киваем и ждем продолжения.

– Мне нужно вам кое-что пояснить, чтобы то, что я скажу в дальнейшем, было понятно.

– Разумеется, – говорю я, готовая слушать о Мэгги столько, сколько потребуется.

– Мои бабушка с дедушкой жили в Сент-Феликсе на протяжении многих лет. Дедушка был художником, а бабушка владела магазинчиком. Через несколько лет после свадьбы они купили дом, который мы сейчас продаем. – Она улыбается. – Они хотели дать