чтобы мы покинули зал и не мешали другим посетителям. Там было-то всего два человека!

Разумеется, это была Офелия. Самодовольная курица…

– И тут мама совсем съехала с катушек, – продолжает Сьюзан, прежде чем я успеваю додумать свою мысль. – Секунду назад она была безутешна, а теперь пришла в ярость. Она принялась кричать, что этот тип-де украл картины, а на самом деле они не его, а Фредди. Нам с трудом удалось ее удержать. Как я уже сказала, тело ее не подводит – она все еще сильная. В конце концов мы с дочерью успокоили ее и сотрудников галереи, и нас выпроводили из здания.

– А ваша мама говорила еще что-нибудь? – спрашиваю я. – Про Фредди?

Сьюзан качает головой.

– С тех пор она почти не разговаривает – замкнулась в собственном мире и практически не общается с нами. У меня сердце кровью обливается, я знаю, это как-то связано с тем Фредди, но она не хочет об этом говорить. На все вопросы она молчит, поэтому, когда вы неожиданно позвонили и упомянули его, я поняла, что должна выяснить, что вам известно – возможно, вместе нам удастся сложить этот пазл.

– Думаю, мы сможем сделать еще лучше, – говорю я расстроенной Сьюзан. – Решить эту загадку и раскрыть обман, который долго держался в секрете.

Глава 35

– Спасибо, что села за руль, – говорит Джек, когда мы с ним движемся в сторону Пензанса на моем старом, побитом «Лендровере». – Я пока не обзавелся собственным автомобилем – он, как ты догадываешься, должен быть особым. – Произнося последнее слово, он закатывает глаза.

– Все в порядке, мне несложно. Правда, я не так часто вожу машину, и мой бедняга преимущественно стоит в гараже под замком. Автомобиль не очень нужен, когда почти безвылазно сидишь в маленьком приморском городе вроде нашего.

– Пожалуй, да. Думаю, именно поэтому я до сих пор не приобрел машину. Товар мне, к счастью, доставляют, а для более дальних поездок всегда есть общественный транспорт.

– И как ты на него садишься? – спрашиваю я, обгоняя медленно ползущий трактор с прицепом. – Я имею в виду на общественный транспорт?

– Пандусы в поездах и такси – это большой головняк, но многие автобусы оборудованы ступеньками, которые опускаются автоматически, и это плюс.

Я киваю.

– Наверное, самое сложное – это ситуации, о которых не задумываешься.

– То есть?

– Ну, к примеру, ты приехал куда-нибудь, а там нет лифта, или тебе приходится подниматься по лестнице, чтобы попасть внутрь.

– Да, такое раздражает, но я редко отправляюсь куда-либо, не выяснив все заранее. В моей сегодняшней жизни нет места спонтанности. Я должен все планировать заранее. Особенно поездки в места, где раньше не был.

– Наверное, это тяжело.

– Вопрос привычки. И ты привыкнешь, если собираешься провести со мной какой-то отрезок времени. – Он косится на меня, но я делаю вид, что сосредоточена на дороге.

– Кто сегодня смотрит за магазином? – спрашиваю я. – Опять Бен?

– Бен и Бронте. А у тебя?

– Оба на посту – Себастиан и Анита. Хорошо, что Себастиан поставил себе цель заработать этим летом как можно больше. Из-за наших с тобой метаний туда-сюда в последнее время я вызываю его очень часто.

– А Молли ты не привлекаешь?

– Иногда да, но она слишком маленькая, чтобы одной оставаться за старшую. При ней должны быть Себастиан и Анита, и это не всегда целесообразно, когда доходит до перерывов и тому подобного.

– Я рад, что наши дети поладили, – говорит Джек. – Это просто замечательно.

– Молли считает, что Бен классный. Он ей как брат, которого у нее никогда не было.

– Бену тоже нравится Молли. Сначала ощущалась некоторая неловкость, но как только Молли узнала, что он гей, их отношения изменились к лучшему.

– Он красивый парень. Эффектный, как его отец.

Я бросаю взгляд на Джека.

– Давненько меня так не называли. – Он смотрит на дорогу, щеки у него покраснели.

– И хорошо – иначе у меня бы не было шанса.

– Кейт, я серьезно. С тех пор как я лишился ног, особым успехом у женщин я не пользуюсь. Кому захочется встречаться с таким?

– Полагаю, ты о своих мужланских замашках и напористости, а не о физических достоинствах или недостатках? – Я скашиваю на него глаза, не зная, как он это воспримет.

– Ты отлично знаешь, о чем я, – серьезно говорит Джек. – Для всех, кто рядом, я – бремя.

– Ты сегодня плохо спал или принял пилюльку для нытиков? Весь день себя жалеешь.

– Это мне тебя жаль за то, что связалась со мной. Могла бы найти себе не калеку, а кого-нибудь получше.

– Ага, вот она! – Я сворачиваю к автозаправке, которую мы чуть не проехали.

– Ого! – Джек хватается за приборную панель, когда я резко торможу у компрессора для подкачки шин. – Что это было?

– Я не сдвинусь с места, пока ты не скажешь, что не так, – говорю я, выключая зажигание.

– То есть?

– Ты отлично знаешь, о чем я. Что за праздник жалости к себе?

– Просто вчера вечером я думал о тебе и Джулиане, вот и все.

– Что значит обо мне и Джулиане? Нет никаких «нас с Джулианом».

– Ясно же, что ты ему все еще нравишься, иначе зачем бы ему помогать нам с Мэгги?

– Если я нравлюсь Джулиану не только как друг, – вздыхаю я, – то это его дело, а не мое. Я очень четко все ему объяснила, и, по-моему, тебе это известно.

– Да, только он крепкий здоровый мужчина и к тому же богатый. С ним тебе будет гораздо лучше, чем со мной, а я буду лишь осложнять тебе жизнь.

Я хватаюсь за руль и несколько раз стукаюсь об него головой, при этом совершенно забыв о том, что кнопка звукового сигнала находится по центру, – машина истошно гудит.

Мы с Джеком смеемся.

– Так-то лучше. – Я беру его за руку. – Джек, ты знаешь, как я к тебе отношусь. Я тебе говорила, разве нет?

Джек кивает.

– Да, но…

– Никаких «но», – я прижимаю палец к его губам. – Мне важен ты, а не твоя способность участвовать в марафонском забеге или подниматься по лестнице. Мне не нужны твои ноги – мне нужен ты! Разве это не ясно?

Джек берет мою другую руку и нежно подносит к своим губам – сейчас он держит меня за обе руки.

– Я тебя недостоин, – шепчет он. – Совсем недостоин.

– Неправда. Даже если я очень завидная партия! – Я наклоняюсь к нему, мы целуемся, и, как всегда в такие мгновения с ним, я забываю обо всем на свете. Впрочем, в данном случае нам не удается долго игнорировать тот факт, что мы стоим посреди автозаправки – машина, стоящая за нами, подает сигнал.

Я отодвигаюсь от Джека и высовываюсь из окна.

– Все в порядке! Романтика накатила!

– Тогда сними номер, красотка! – кричит в ответ водитель.

– Непременно! – Я включаю зажигание. – Можете быть спокойны!

Я снова выезжаю на трассу и смотрю на Джека. Мне еще не доводилось видеть на его лице такой широкой улыбки.

– Здравствуйте, это снова мы, – говорю я Сьюзан, когда мы стоим на пороге дома ее дочери.

– Здравствуйте, Кейт. Привет, Джек. – Сьюзан отступает к двери, давая нам войти. – Спасибо, что приехали. Проходите сюда.

Мы следуем за ней через холл викторианского одноквартирного дома в находящуюся в глубине гостиную.

– Не уверена, что все получится. – Сьюзан останавливается в дверях. – Как я уже предупреждала, мама может… отказаться говорить о прошлом.

– Мы только попробуем, – мягко говорю я.

Сьюзан кивает, и мы заходим.

Большая гостиная