и слепящее отражение солнца. Затем все смолкало. Тот тип отдающегося эхом небытия, который заставлял меня чувствовать, что я тону в нем.

Я проснулся от писка будильника. Шесть тридцать. Я проспал около двадцати минут. Мои глаза болели от недостатка сна.

С тех пор как прибыла девушка, я плохо спал. Почему она так поступала со мной? Почему она? Почему я так волновался, она же драконье отродье?

Мне все это не нравилось. Мне не нравилось, как я реагировал на нее, на какое-то существо, которое даже не знало о существовании драконов — по крайней мере, так сказал мне Люциан на следующий день после того, как мастер Лонгвей позвал нас в аудиторию. Он сказал, что Констанс не знала, сможет ли ее разум воспринять нашу реальность.

Типично. Люциан уже знал, как она выглядит; он был настоящим рыцарем в сияющих доспехах. Больше похоже на королевскую занозу в моей заднице. Он уже спросил Констанс, может ли он чем-нибудь помочь. Так благородно с его стороны.

Я с силой провел рукой по лицу. Почему эта девушка?

Она даже не знала, что наш мир существует. Вероятно, у нее даже не хватило бы смелости встретиться лицом к лицу с драконом. Как ее отец скрывал это от нее все эти годы? Почему он скрывал это от нее?

Чем больше я думал о ней, тем больше мне хотелось знать, кто она такая, и что это значит для меня. Она была драконьим отродьем, несущим метку всадников.

Я думал, Мэтт слишком остро отреагировал той ночью, когда сказал, что она похожа на короля и королеву, но за последние несколько дней я начал беспокоиться. Совсем немного.

Миа, профессор Грегори, сэр Эдвард и даже профессор Файзер, у всех у них был одинаковый вид. Они пытались придумать, как девушка добралась до другой стороны.

Она не могла быть настолько похожа на короля и королеву. Я должен был увидеть ее своими собственными глазами. Я должен был знать. Я должен был покончить с этим, чтобы, черт возьми, продолжать жить своей испорченной жизнью.

Если бы я увидел ее, я бы понял, что профессора были неправы.

Она была бы просто еще одним драконьим отродьем.

У меня не было настоящего всадника.

— 27~

— Итак, Блейк, не мог бы ты поделиться своим мнением о том, почему…

— Прошу прощения, — прервал я профессора Файзер. Она никогда не спрашивала меня о моем мнении, и я не собирался начинать высказывать его сейчас. — Меня не интересуют входные данные. Ну, не в классе, это точно.

Смешки прокатились по студентам, когда до них дошли мои слова. Щеки профессора Файзер стали ярко-красными.

— Это было неуместно. Хорошо, пожалуйста, покинь мой урок, если не собираешься участвовать.

Я уставился на нее, собирая сумку. Я все равно ненавидел этот урок. Она была полностью за Драконианцев, драконьи узы и тому подобное. Это было неправильно. Люди и драконы никогда не должны так смешиваться.

К моему удивлению, Табита тоже начала собирать сумку, нарушив мои планы по поиску определенного Лунного Удара на остаток дня.

— Останься, — буркнул я и увидел замешательство с небольшой обидой на ее лице.

Я проигнорировал это и вышел из класса профессора Файзер.

— Знаю, ты считаешь его поведение таким отвратительным, но это позиция человека, который далеко не уйдет.

Я отключился от нее. Все по-прежнему боролись за мою лучшую половину. Я собирался стать темным. Пришло время, чтобы остальной мир тоже узнал об этом.

Именно тогда электрический разряд прошел через мое сердце. От этого у меня скрутило живот, и меня одолела тошнота. Я огляделся, чтобы посмотреть, смогу ли я заметить Люциана. Он уже давно не заставлял меня чувствовать себя так. Чувство медленно угасало после инцидента с Арианной. Но вот я был здесь, чувствуя это снова. Врожденное, вызывающее отвращение неприятие его чистоты.

Я с трудом сглотнул и помчался к башне рядом с общежитиями мальчиков. Пурпурные цветы торчали из зеленых листьев густого плюща, который тянулся по всей длине башни Ирен. В этой башне было что-то волшебное, не говоря уже о том, насколько волшебным был дракон внутри этой башни. Я почувствовал возбуждение, просто подумав о следующем часе.

Я толкнул дверь и чем больше ступенек проходил, тем быстрее это чувство рассеивалось. Меня больше не тошнило.

Я собирался постучать в дверь, когда она внезапно открылась, и Ирен обхватила меня за шею, втаскивая в комнату.

Наши губы лихорадочно соприкоснулись. Поцелуй был быстрым и жестким. Мои руки нуждались в этом. Я задрал длинное синее платье, которое идеально облегало ее тело.

Она сорвала с меня рубашку, и я даже не стал беспокоиться о том, что не прихватил с собой лишнюю.

Я просто хотел ее. От нее у меня голова болела от желания.

Стаскивание одежды друг с друга было энергичным, и когда мы остались обнаженными, Ирен прыгнула на меня сверху, сильно врезавшись.

Я укусил ее за плечо. Ощущение того, что я нахожусь внутри нее, сводило меня с ума еще больше.

Мое ворчание и тихие стоны Ирен удовлетворили требования зверя. Я поставил щит, оградив нас от остальной школы. Не то чтобы ее башня не была звуконепроницаемой, но окно было открыто.

Ей всегда нужен был свежий воздух. Что ж, скоро она будет умолять об этом.

***

Мы упали, обессиленные, на ее кровать.

Два гребаных часа. Я понятия не имел, как люди могут так быстро.

Ирен устало рассмеялась, лежа у меня на плече. От нее пахло фиалками и теплым песком.

Ощущение Лунного Удара всегда было сильнее всего после наших сексуальных сцен.

Я любил ее больше всего на свете, и по какой-то причине знал, что добром это не закончится. Я чувствовал на себе взгляд Ирен. Я открыл глаза и посмотрел на нее сверху вниз. Она подперла подбородок рукой, прислонившись к моей груди.

Я одарил ее своей знаменитой кривой улыбкой, на которую она ответила неопределенной.

— Что? — спросил я. — И если ты скажешь, что мы больше не можем этим заниматься, что ж, я могу просто прикончить тебя.

Она засмеялась.

— Дело не в этом.

— Это из-за какого-то Снежного Дракона? Я уже говорил тебе раньше, она всего лишь прикрытие.

Она улыбнулась.

— Я не беспокоюсь о Снежном Драконе. — Она села, повернувшись ко мне спиной. Что-то действительно беспокоило ее.

Я оттолкнулся от кровати, приподнялся на локте и поцеловал ее в плечо.

— Пожалуйста, скажи мне, что тебя беспокоит.

Она вздохнула.

— Мастер Лонгвей. Весь гребаный Совет Директоров. — Она встала, натягивая халат, подошла