А та, чьё имя знать мы не должны,

    Держа орла ручного, восходила

    На верх горы, что с южной стороны.

За нею Чьянча, Циццола спешила,

    С красавицей Принчипесселла шла,

    Беритола Карафа и Собилла

Капече, и Бранкацци там была

    Берита, и Берарда с Катериной,

    Сестрой Бериты; здесь и весела,

И радостна любая, шли тесниной

    И песни распевали вслед за той,

    Чей лик всегда пылал красой невинной.

Пройдя немного вверх тропой крутой,

    Вдруг зверя увидали издалече,

    Который дик и славен быстротой.

Чтоб зверь не мог им причинить увечий,

    Сойдя для безопасности с пути,

    Орла спустили, что для бранной встречи

Взлетел до сферы огненной почти;

    Затем он устремился вниз кругами,

    Удар готовясь зверю нанести.

Мелькнувши меж древесными ветвями,

    На жертву налетел пернатый вмиг,

    Всю шкуру лихо изодрал когтями

С главы и до хвоста; едва настиг,

    Как снова взвился от добычи в небо

    И снова пал, ударив напрямик.

Большая рысь, мечась от боли слепо,

    Поверглась наземь, после вечным сном

    Забылась, испустивши дух нелепо.

У рыси сердце, теплящийся ком,

    Мадонна вырвала и во мгновенье

    Орлу скормила; и с горы потом

Спускаться стала в шумном окруженьи

    И Циццолы, и Чьянчи; те: «Ату!

    Ату!», завидев белого оленя,

Что выскочил из зарослей в поту,

    Почуяв настигающую свору,

    Желавшую вцепиться на лету.

Но Чьянча тут, пересекая гору,

    Спустилась рядом, стала где обрыв;

    Такое место оказалось впору:

Стрелу на гибкий лук свой наложив,

    Прицелясь, натянула до предела

    И выстрелила, зверя поразив.

В боку оленя вмиг побагровело,

    Не мог уже передвигать копыт,

    Смертельной раной истерзалось тело.

Назад на тропку Циццола спешит

    И призывает псов звучаньем рога,

    Собрать ей снова свору предстоит.

Так шла она, оглядываясь много,

    И видит пару лис: трусцою мчась,

    Спешили к логову лесной дорогой.

Тут Циццола за ними погналась,

    Покуда не взяла обеих где-то;

    Вернулась к славной Даме, веселясь,

И госпоже отрадно было это.

Пер. А. Триандафилиди

Песнь V

Свой лук привесив к стройному плечу,

    Беритола Карафа шла по бору,

    Как вдруг подруге зашептала: «Чу! —

Собилии Капече, – глянь на гору:

    Шевелится кустарник, видишь, там,

    Что сильно возбуждает нашу свору.

Скорее к тем направимся кустам,

    Коль не подводит слух меня, в чащобе

    Таится зверь, мишенью будет нам».

Ни слова больше, поспешили обе

    На звуки, что ловил их чуткий слух,

    И обнаружили рычащих в злобе

В тех зарослях медведей ярых двух,

    Матёрых, с блеском пламенным во взоре,

    Так, что у каждой захватило дух.

Беритола, смирив волненье, своре

    Велела взять, из тула извлекла

    Стрелу большую и пустила вскоре,

Но в камень та ударилась стрела;

    Тогда же извлекла она вторую,

    Что также бесполезною была.

На эту неудачу негодуя,

    Беритола с Собильей злились, ведь

    Добыча не давалась ни в какую;

Тут, луками вращая, чтоб успеть,

    Наперекор опасности изрядной

    Пошли туда, где ближний был медведь,

По голове хватили беспощадно.

    Зверь полумертвый повалился и

    Был сворою растерзан кровожадной.

Охотницы собакам помогли,

    Пока второго, сваленного псами,

    Не взяли; и с обоими ушли.

Принчипесселла в этот день сетями,

    Расставленными хитро, уловить

    Хотела львёнка в ловко скрытой яме.

Но не могла всё так сообразить,

    Чтоб ей случилось с помощью обмана

    В ту западню зверёнка заманить.

На ум уловка ей пришла нежданно:

    Самца косули мёртвого туда

    Она метнула в качестве примана.

Учуявши добычу без труда,

    В то время львёнок вышел на опушку,

    От голода пришла, видать, нужда,

Он прыгнул в яму и вцепился в тушку,

    Охотница свою метнула сеть,

    И зверь тем самым угодил в ловушку.

Напрасно стал он биться и реветь,

    Не мог той сети разорвать когтями;

    Связала и в весельи стала петь.

Затем сказала той любезной Даме:

    «Дарю его тебе, ты всех смелей».

    Ответ был благодарности словами.

Берарда же поймала шесть ежей

    Собственноручно и, прижавши к лону

    В подоле, чтоб не исколоться ей,

Несла свою добычу вниз по склону.

Пер. А. Триандафилиди

Песнь VI

Бранкацца Катерина и сестра

    На гору высоко уже взобрались,

    И каждая была смела, быстра;

Вдруг с парой резвых тигров повстречались,

    По гребням скал скакавших, в тот же миг

    Спустили псов, и те вдогон помчались.

Преследовали долго, но настиг

    Добычу гончий, потому как в сети

    Попались тигры там, где скальный пик.

Весёлые вернулись дамы эти

    К подругам и добычею своей

    Похвастались пред ними, словно дети.

Скриньяра Изабелла, все, кто с ней

    (А с нею вместе Чеккола Мадзоне,

    Ещё Миньяна шла с Изольдой сей

Из рода Джиаквинто, и три донны:

    Прекрасная Ваннелла Гамбателла,

    Катрина, дочь нотария Рончоне,

И Алессандра), также и Линелла,

    Приблизились к горе, чей склон сходил

    В долину ту с закатного предела.

Увлек их Чекколы отважной пыл;

    Проворным быстрым шагом по теснине

    Та шла, и лик отвагою светил.

Уже была почти что на вершине,

    Когда товарок позвала она,

    Приметив зверя дикого в ложбине,

Точней сказать, большого кабана,

    Что отдыхал в кустарнике ветвистом

    И на неё уставился со сна.

Она к нему, в руке её со свистом

    Секира грянула по голове,

    И зверь скончался под ударом истым.

Миньяна с Изабеллой, эти две,

    На горных тропах сети притаили

    И палкой били в гротах и в листве.

Ваннелла с ними; нынче изловили

    Немало зайцев, кроликов они,

    Идя назад, задорно в рог трубили.

Изольда Джиаквинто там в тени

    Добила палкой волка матеро́го,

    Что не избегнул двух собак