как ни один другой парень, которого я когда-либо видела в своей жизни. Не отворачивайся от этого, думая, что делаешь ему одолжение. Он знает, что ты не собираешься прямо сейчас выходить за него замуж и сразу же возвращаться домой.

Внезапно вино приобрело кисловатый вкус, и я поставила бокал на журнальный столик, а затем легла на диван и накрыла глаза рукой. Слова Дженны не возымели нужного эффекта: не тронули душу, не потрясли. Нет, все, что она сказала, я уже знала. Может быть, всегда знала. Потому, когда она произнесла их вслух, я лишь опустила занавес, которым отгородилась от уродливой правды. Теперь я смотрела прямо на нее, и она была такой же пугающей, что и раньше.

– Я в полной жопе, – завопила я, срывая голос.

– Не наговаривай. Ты еще можешь что-то с этим сделать. Но сначала тебе нужно понять, что именно заставляло тебя всегда бегать от Джейми.

Я фыркнула и, опустив руку, уставилась в потолок.

– Я не умею любить, Дженна. Просто не умею. Я никогда не видела любви дома. Мои родители – это далеко не пример. Я никогда не испытывала этого чувства с Итаном. Я почувствовала его с Джейми, и сразу же – как только я поняла, что люблю его, – меня охватили паника и страх.

– Черт… – Дженна вздохнула. – Я поняла. Все дело в отношениях с отцом.

– Да ладно.

– Нет, – быстро исправилась она. – Прости, я не это имела в виду. Мне нравился твой отец. Я была в таком же замешательстве, как и ты, когда все… когда все открылось, понимаешь? Но теперь все понятно. Ты думала, что твоя мама любит твоего отца, а потом узнала, что он с ней сделал. И твой отец был первым мужчиной, которого ты полюбила, а он причинил тебе боль – он практически убил тебя. Для тебя любовь – это страх.

Несколько мгновений я просто дышала, обдумывая ее слова. Все казалось слишком простым, слишком шаблонным, но в то же время реальным.

– И что мне делать?

Дженна сделала паузу, а я продолжала смотреть в потолок, словно ответ должен был упасть с высоты.

– Ты звонишь своему боссу и говоришь, что тебя не будет в понедельник. Затем бронируешь самый ранний рейс на завтра, ходишь по магазинам, делаешь прическу с лучшей подругой и идешь за своим мужчиной.

Я рассмеялась.

– Как драматично.

– Любовь часто бывает такой.

Я натянула одеяло на плечи и повернулась на бок, подтянув ноги к груди.

– А если он не хочет меня видеть? Мы не разговаривали с той ночи.

– Перестань оправдываться и забронируй чертов рейс. Все. Я вешаю трубку. Увидимся завтра.

У меня вырвался грустный смешок.

– Я люблю тебя.

– Я тебя тоже. Скажешь, каким самолетом прилетишь.

– Хорошо.

– Я серьезно.

– Знаю, – сказала я. Дженна бросила трубку, а я даже не успела поблагодарить ее.

Я все еще была в ужасе. Я не была уверена, смогу ли все провернуть. Смогу ли выдержать разлуку, смогу ли быть с Джейми и справляться с давлением отношений наряду с давлением на работе. Но Дженна открыла мне глаза на то, что я бежала от Джейми. Причем исключительно из эгоистических соображений. Я никогда не показывала ему, как он мне важен. А он важен. Теперь пришло время показать ему это.

И, может, любовь пугала, но с Джейми она была еще и удивительной. Жить без него еще больнее, и теперь я это поняла.

Я отправила письмо боссу, заказала билет на самолет, а затем допила бутылку вина, по-прежнему желая, чтобы вместо него был виски. Именно в тот вечер я убедила себя в том, что могу взять под контроль свою жизнь, свои отношения с Джейми, если только приму решение. Посмотри в лицо страху и сможешь его победить, верно? Но я забыла, что даже когда кажется, что все встало на свои места, самым главным игроком в жизненной игре является время. И оно либо играет за вас, либо нет.

В те выходные я до боли быстро поняла, что время всегда было не на нашей стороне.

– Ты уверена, что не хочешь, чтобы я встретила тебя там?

Я покачала головой, а потом поняла, что Дженна меня не видит.

– Нет, просто подкрашусь, а потом пойду внутрь. Я хочу сделать все сама.

– Ладно. Не то чтобы мне не терпелось прийти, а потом остаться в стороне, когда ты приедешь к нему домой и будешь заниматься любовью всю ночь, но могу побыть рядом, если тебе это нужно.

Я рассмеялась, нанося свежий слой темно-бордовой помады. Мои серые глаза блестели на фоне дымчатых теней, которые посоветовала Дженна, а ресницы были длинными и темными.

– Со мной все будет в порядке.

– Я знаю, что так и будет. Просто будь с ним откровенна, а потом мирись всю ночь напролет.

– Ты такую сочную картину рисуешь.

– Может, мне просто бросить юридическую школу и стать художником?

Я закатила глаза.

– Пока, Дженна.

Оказавшись одна в маминой машине, я неспешно, судорожно вздохнула, глядя на свое отражение в маленьком зеркальце. На щеках играл румянец, а волосы были уложены в тугие локоны. Мы весь день ходили с Дженной по магазинам, и она была права – в новых обтягивающих кожаных легинсах и блузке с глубоким вырезом я чувствовала себя увереннее. Я выскользнула из босоножек и достала с пассажирского сиденья туфли на каблуках, надев их, а потом снова уперлась руками в руль. Я позволила себе потянуть время еще секунд тридцать, затем нажала на сцепление и направилась к его дому.

Я планировала прийти к нему домой, но в итоге столкнулась с его младшей сестрой в торговом центре, пока была с Дженной. Она сказала мне, что сегодня вечером он собирается пойти в свой любимый бар, чтобы отпраздновать окончание тяжелой рабочей недели. Сезон загруженности у них случался два раза в год – с февраля по май и с сентября по ноябрь. Они выжили, и я надеялась, что мое появление добавит им праздника.

В баре было темно, и, несмотря на то что мой желудок сжался от предвкушения, я не стала искать Джейми. Вместо этого я направилась прямо к бару, забралась на барный стул и подозвала бармена. Первый стратегический ход, который я предприняла по двум причинам: во‑первых, мне нужно выпить, чтобы справиться с нервами, а во‑вторых, я наполовину надеялась, что Джейми увидит меня первым. Я была готова – я знала все, что хотела сказать, но было бы