– Её планировали задержать для выяснения обстоятельств.

Давид нахмурился. Вспомнил закон о полиции, мысленно пролистал статьи. «Задержание». А там – ссылка на «Уголовно-процессуальный кодекс». Проклятие. Его он не читал. Но судя по закону о полиции, Софию могли задержать как подозреваемую по делу, но без веских доказательств не более чем на сорок восемь часов.

– Её бы допросили и отпустили, – подтвердила его мысли Карина, сердито стуча пальцами по столу. – Ну, в худшем случае подержали бы денёк у себя. У них нет никаких улик или мотивов, так что завтра-послезавтра София могла бы вернуться в «Нейм». Однако теперь она совершила побег из-под стражи. А это уже совершенно другая история!

Да, звучало не очень привлекательно. Но Давид понимал реакцию Софии. С её точки зрения, это выглядело так, будто уже к вечеру её бросят в темницу и запрут на десять замков до конца дней.

– Как она сбежала? – уточнил он, в очередной раз озвучивая вопрос лишь потому, что не знал, что ещё сказать.

– Обратилась, – бросила Карина тоном, как бы говорившим «это очевидно».

Давид кивнул, в то время как его начальница склонилась вперёд и прошептала:

– Что известно тебе? Куда она могла пойти?

Он хотел верить Карине, но не считал допустимым в сложившейся ситуации доверять хоть кому-то. Поэтому ответил:

– Если у неё есть деньги, могла остановиться в отеле. Либо отправилась на вокзал, чтобы уехать в Марию. Мы думали об этом, когда всё это только произошло.

Карина понимающе кивнула. Но взгляд её, пронизывающий, требовательный, будто бы вытягивал из Давида информацию: она знала, что ему известно больше. Он сделал вид, что сдался.

– Есть ещё кое-что… София могла отправиться к родителям. Они не общаются, поэтому она наверняка думает, что никто не будет искать её там.

На самом деле, он был уверен, что она не у родителей. Одно дело – заявиться к ним в дом, не веря в серьёзность проблем, другое – действительно знать, что спасаешься от погони. София не стала бы ставить под угрозу жизнь и здоровье сестры. Да и теперь, когда она считалась беглой преступницей, её биографию наверняка проработали получше и уже отправили агентов к дому Михельсонов.

Карину удовлетворил ответ Давида. Она кивнула, вслух размышляя о том, какие неприятности на себя навлекла София и что лучше бы ей явиться в НСБ, чтобы дать всем возможность «нормально работать».

Обед прошёл бы идеально: Давиду принесли форель на пару́, фасоль и рис, лежащие на расстоянии друг от друга, как он и заказал. По опыту он знал: не все серьёзно относятся к такого рода просьбам. Однако тревожные мысли о том, где на самом деле находилась София, не оставляли его. Хуже того, он и себя не чувствовал в безопасности. Ранее Карина уверяла, что волноваться не о чем, и вот они обсуждают арест, побег из-под стражи. Что, если дальше всплывёт именной пиджак, испачканный в крови убитого? Кто-то ведь его забрал. Кто-то подкинул видео с места преступления в «Нейм».

Наконец они с Кариной выпили кофе, и Давид заявил, что поедет домой. Рабочий день ещё не закончился, но ему позволялось составлять собственное расписание, учитывая, что в девяносто девяти случаях из ста «ненормированный график» для Давида означал не то, что он уходил пораньше, а то, что работал до двух часов ночи. Карина лишь кивнула в ответ.

Они разошлись, и Давид отправился в свою квартиру. Мысли метались в голове, никак не раскладываясь по полочкам.

Открыв дверь, он прошёл к кухне и едва не выронил ключи: за кухонным островом на высоком стуле сидела молодая женщина с короткими чёрными волосами, спрятанными под кепкой.

– София? – выдохнул он, а затем едва не вздрогнул, когда она повернулась.

На этот раз лицо было… острым, с треугольным подбородком, тонким носом, губами ниточкой, узкими бровями вразлёт и торчащими скулами.

Она выдавила усталую улыбку и печально опустила глаза.

Давид выложил на столешницу телефон, бросил ключи. Затем, налив стакан воды, заметил:

– Не думал обнаружить тебя здесь.

Она хмыкнула, безжизненно разглядывая пальцы, вцепившиеся в чашку с чаем.

– Думал, отправишься к Луке.

София вздохнула и вдруг закрыла лицо руками.

– Всё это ужасно, – пробормотала она в собственные ладони, а затем всхлипнула, помолчала и, видимо, чуть собравшись с силами, прошептала: – Я не знала, где будет безопаснее всего.

– У пастора надёжнее, здесь тебя могут искать, – отозвался Давид, на самом деле испытывая облегчение от того, что знал: София здесь, в безопасности! Жива и здорова!

Она кивнула. Он подошёл ближе, неловко положил руку на её плечо, и София наконец взглянула на него, впрочем, тут же отведя взгляд. Он отнял ладонь, рассматривая новый облик.

На Софии была полосатая футболка, хотя утром она пришла на работу в тонком бордовом лонгсливе. Давид отчётливо запомнил этот образ с надетым поверх белым халатом.

Разумеется, после обращения София лишилась одежды, но ему стало любопытно, где она взяла новую.

Однако довольно быстро этот вопрос потерял актуальность: Давид бегло окинул её фигуру, и взгляд невольно задержался на ключице. Это была другая ключица.

Можно было бы предположить, что София наконец уделила внимание и этой незначительной детали, но для чего? Если бы она хотела ввести в заблуждение Давида, это имело бы смысл. Но остальные люди, включая НСБ, скорее всего, не обращали на ключицу никакого внимания.

Тогда Давид перевёл взгляд на пальцы: узнавания не возникло. Неужели перед ним сидела не София, а самозванка, выдающая себя за неё? Самозванка, которая теперь знала, что настоящую Софию следовало искать у пастора Луки?

Давид открыл холодильник и бездумно уставился на полупустые полки. Следовало срочно придумать, что делать. Пока лже-София была заинтересована в том, что ещё он мог рассказать, была надежда, что и Давид, и настоящая София оставались в безопасности.

Карина могла быть права: возможно, побег был не лучшей стратегией. Но Давид не собирался проверять это на собственной шкуре. Пока сам не разберётся, кто друг, а кто враг, все автоматически будут считаться врагами!

– Ничего нет из еды, – он захлопнул дверцу. – Ты, наверное, голодная?

«София» покачала головой. Разумеется, она старалась не разговаривать, так как он мог заметить несоответствие голоса и интонаций.

– Давай-ка я схожу за чем-нибудь. Куплю хотя бы хлеб и яйца.

Давид решительно подхватил телефон и ключи.

– Кстати, как ты сюда попала? – уточнил он, сжав в руке связку.

Она лишь махнула в сторону чёрного хода, которым они с настоящей Софией воспользовались, когда убегали в прошлый раз.

Понимающе кивнув и протянув многозначительное «мм», Давид пошёл прочь.

– И, может, мороженого? – громко спросил он уже от двери.

Она утвердительно промычала.

– С шоколадной крошкой?

Лже-София промычала ещё раз, проваливая тест. Если прежде у Давида и оставались крохотные сомнения, то они развеялись: перед ним была другая женщина, ведь София страдала