должны бы знать, что я никогда не соглашусь быть игрушкой в чужих руках, пусть даже сказочно могучих! И все же — если я откажусь? Уничтожат? Но, наверное, теперь это не так легко сделать. Не зря же — немного тренировок — и я буду готов к схватке с самим Сатаной. А потом, при благоприятном исходе, займу его место. И буду этаким, ручным Дьяволом. Стало быть, без Дьявола вселенная существовать не может! Нужен он для чего-то. Но желательно иметь покладистого… Интересно, какова его функция? Узнать бы заранее — было б веселей.

— Слетал бы на базар, — смеется Ленка, появляясь в холле, — у нас фрукты кончились.

А что? Вот взять да и слетать средь бела дня! А потом смотреть по ящику новости… Смеху будет!

— Хорошо, слетаю, — смиренно говорю я

— Да ты что? Я ж пошутила…

— С любовью не шутят, Вася, то есть, в данном случае, Лена, — я сунул в карман бумажник с деньгами и вылетел в окно.

Лететь решил вихрем, иначе соседи и прохожие заметят, откуда появился таинственный летающий человек. В мгновение ока оказался в центре нашего тихого района. Теперь можно не спешить. Вот и рынок. Многолюдно. Шумно. Медленно, как дирижабль проплываю над рядами торговцев. Никто не видит. Вверх тут не смотрят — ворон, что называется, не считают. Тут в оба смотрят за теми, кто по земле ходит. Если я хочу потешиться, надо спуститься пониже.

Наталья, я знаю, любит апельсины, а Ленка — бананы. Снижаюсь и, пролетев между рядами, найдя прилавок с фруктами, плавно приземляюсь прямо перед непонимающей физиономией торговца. Мертвая тишина. Шум рынка доноситься издалека; вокруг меня — тишина. Слышно жужжание осы на подгнивших бананах. Более того — люди не просто затихли, они буквально остолбенели. Этакая немая сцена. Только один парень, все спрашивает: «а че тут случилось?»

— Килограмм пять бананов, — говорю продавцу. Он как стоял, так и остался стоять, не делая даже попыток взвесить бананы

— А потом апельсинов! — повышаю я голос. К этому времени на нашу сценическую, площадку забрели другие покупатели, разбавив толпу окаменевших свидетелей. Все, вроде, стало приходить в норму. Продавец наложил мне в свой мешок бананов и апельсинов:

— Вазми, да-арагой! Дэнег нэ надо, так бери! — деньги я ему оставил на прилавке и с самым серьезным видом плавно взмыл в небеса. Теперь уже почти половина рынка тыкали пальцами в небо. Слышался шум, как в потревоженном улье. Я поспешил набрать скорость и через одно смазанное мгновение влетел в родное окно.

— Ну… ты… дурак! — Наталья не могла придти в себя от негодования. — Хочешь, чтобы тебя арестовали и изучали, как овечку Долли?!

— Не хотел бы я быть на месте тех, кто придет меня арестовывать, — пробормотал я, высыпая из мешка его содержимое.

— А больше ничего не купил? — Ленка скептически разглядывала бананы, будто видела их впервые в жизни. — Большие. Хорошие бананы тебе дали.

— Со страху. Они там, обалдели все…

— Надо думать, — задумчиво произнесла Ленка. И вдруг, дурачась, задрала юбку и, зажав банан между ног, стала наступать на Наташку. — А вот такого не хочешь попробовать? А вот я сейчас…

— Дура. Сначала очисти, а то заразу занесешь!

Ленка пританцовывала вокруг подруги, не разжимая ног и покачивая бананом.

— А вы без меня лесбом не занимаетесь? С бананами, например…

— А зачем нам лесб, милый, — Ленка раздвинула ноги и банан, наконец, выпал, — у нас есть ты! А сегодня вечером придет моя подруга с парнем — ты не против?

— Ты, вообще-то, прежде чем приглашать, могла со мной посоветоваться…

— Уже поздно, уже поздно… они милейшие люди, а парня ее я собираюсь отбить на сегодняшний вечер. А ты, милый можешь трахнуть подругу… — Ленка проводила взглядом Наталью, которая молча направилась к двери.

Вечером я восседал за столом в тапочках, старом трико и неглаженной футболке. Из обычной человеческой вредности не стал переодеваться. Это Ленка ждала гостей, а я не ждал. Так и сидел, хмуро оглядывая собравшихся. Полная мрачных предчувствий Наталья была как всегда в черном, Ленка оделась пестро и вызывающе открыла грудь, на пальце ее сиял голубой бриллиант, а гости — подруга с парнем были явно смущены моим видом. Парень — Володя — был при полном параде и не знал, как вести себя с хозяином. Его подруга — Лидочка — хрупкая особа с голубыми глазами держалась гораздо свободнее. На ней было легкое платье свободного покроя, весьма прозрачное, особенно на просвет. Зная об этом свойстве, своего воздушно-волшебного платья, она то и дело подходила к окну и вообще, старалась встать так, чтобы за ней было пятно света. По-моему трусиков на ней не было, во всяком случае, они ничем не выделялись. Ленка, чтобы развеять неловкость, рассказала пару похабных анекдотов. Лидочка очень смеялась. Ладно, в конце концов, они не виноваты в том, что Ленка сегодняшний вечер со мной не согласовала. С какой стати их за это наказывать таким вот, тягостным ужином. Черт с ним — будем веселиться!

— А ну-ка, давайте по большому хлопнем! — и я наливаю всем водки. В самые большие фужеры.

— Ты с ума сошел? — спросила Наташка деловым тоном, будто периодически сходящий с ума муж — обычное явление.

Володя с облегчением поднял фужер и выпил единым духом. После чего, окосев, не сводил глаз с Натальи. Ленке тут, похоже, не обломиться. Лидочка, как ни старалась, смогла выпить только половину, Наталья, видимо удостоверившись, что я в своем уме назло выпила весь двухсотграммовый фужер. Ленка за два приема, но тоже осилила и пересела поближе к Володе. Становилось веселее. Уже не возникали тягостные паузы, все чаще слышался смех. Все-таки спиртное — великая вещь! Если, конечно — не часто и в меру. Впрочем, если не часто — так можно, даже немного меру и превысить — не страшно. Скоро Ленка объявила танцы и Володя скромно, но с пьяной улыбкой поспешил пригласить мою жену. Наташка сверкнула на меня глазами и вплотную прижалась к своему окосевшему кавалеру. Я объявил, что одет не для танцев, а посему-де не имею морального права мозолить присутствующим глаза своим гнусным видом. Но изрядно захмелевшая Лидочка тут же утащила меня на средину зала и