складывалась патовая. Подземные туннели нас не выведут за город, даже если и есть путь, то увы, мы не успеем. Машин здесь нет, на которых бы этот процесс явно был быстрее, а платформа…

Я спрашивал про нее, но итог был один — она не такая быстрая. Да, несомненно, быстрее человеческого шага, но не бега уж точно.

— Правда, есть один умелец, который занимался постройкой платформы, но увы, он в местной тюрьме и работает на цепи.

— Как это работает на цепи?

— Саурон боится, что его можно потерять. Инженер, даже гений, если судить, по слухам.

Оказывается, большая часть местных технических «средств» были сделаны именно этим «мужчиной», если можно было судить по словам демонесс. Однако попасть к нему было уж очень непросто, и чтобы то сделать, придется добиться аудиенции с Сауроном.

На мое счастье, я смог это сделать всего через пару часов, когда страже у его дома-башни, передал некую идею.

Саурон в этот раз не впустил меня в свой дом. Да и когда вышел на улицу, как-то странно выглядел. Перевозбужденным, что ли, вполне в домашнем халате на старческое тело. Указал рукой на лавочку в десяти метрах от дверей и принялся слушать.

Попытался объясниться вполне прямолинейно. Мол, в моей голове очень много всего хранится, но из-за травмы большую часть не могу вспомнить. Конечно, на это он не повелся.

Пришлось напоминать про лампочку, которая оказалась источником света, которая работает от электричества и вполне себе долговечна, а также то, что память можно… подтолкнуть, общаясь с более развитым человеком.

— Конечно, я понимаю, что вы гений техники древних, — я улыбнулся вполне лучезарно, и старикан вроде принял мед на душу, — Но вы не хотите раскрывать секретов своих технологий. Но местные говорят, что есть еще один человек, который работает на вас.

— Он работает только по моим чертежам, — сощурился старик и посмотрел на охрану, — Но ты прав. Я не хочу тебе давать лишнюю информацию, вдруг ты шпион?

Врун он. Самый настоящий. Ничего не знает, как, оказывается, и держит собачку ученого на поводке. Но я пробил брешь в его недоверии заверив, что в голове достаточно информации. Только сделал это несколько иначе.

Чуть приоткрыл завесу своего «мира». Что ходят слухи, мол, я из племени диких. Что раньше магией вообще не владел и лишь после травмы в неизвестном храме — обрел свою мощь.

Правда — это было чистейшей воды балаболие, но эффект был должным. Саурон распорядился, чтобы меня отправили к камере некоего Николая Тегесла.

* * *

Путь в тюрьму состоял из многочисленных переходов вглубь странной каменной коробки. Со стороны, казалось, что в пятиэтажном здании квадратной формы не было ни дверей, ни окон. Но это лишь, казалось. На самом деле, проход был, но в углублении в земле.

К чему такие лабиринты внутри — я так и не понял, но когда попал в комнату к Николе, догадался только до того, что эта коробка, вся! И есть его камера.

А лабиринт, это, чтобы, если этот человек сможет слезть с цепи, не смог убежать.

Охрана, которая до последнего стояла, выжидая нашего разговора, была послана нахрен. Нечего им подслушивать.

Николай — был небольшим немощным стариком. Не стриженным, грязным и недовольным моим присутствием. Да и сам разговор начался не с самой доброй ноты.

Меня приняли за посыльного Саурона, и вполне нелестно встретили. От череды матерных слов я сделал вид, что закрываю уши, и только после этого, обладатель огромной комнаты с одной кроватью и столом, который был завален бумагами, остановился.

Подходя к стене, где было изображено на картине окно, я поскреб ее ногтем и заговорил:

— Раз ты успокоился, старик, давай начнем по-новому.

Он был иного мнения и вновь осыпал уймой ругательств. И, собака, не пытался даже остановиться.

— Я тебя, черт ты проклятый, на буй намажу и буду водить им по щекам этого выродка!

И все в том же духе. Несложно было догадаться, что он имел в виду. Но это я прервал косой, которая возникла в руке из ниоткуда. Это — стало не то чтобы ключом к общению, а поводом для восхищения.

— Как ты это сделал? — он встал с центра комнаты.

Тут я, наконец, увидел ту самую цепь. Он был прикован за одну ногу к цепи, которая уходила в отверстие в центре комнаты. И с каждым его шагом ко мне цепь противно скрипела, выползая звено за звеном из этой дыры.

Значит, под комнатой было еще что-то.

— Меня зовут Александр Черный, — я выставил перед собой руку и в секунду, спрятал косу в комнату. — Если ты до сих пор не понял, Никола, я не местный и уж поверь мне, находиться здесь, ой как не хочу.

— Тогда что тебе надо… маг?

— Маг, — кивнул я, — Редкий и поневоле здесь. Но скоро уйду.

Это воодушевило старика. Точнее, слово «уйду».

— Как ты это сделаешь? На всех жителях печать алхимика! Даже на мне!

— На мне ее нет, — я покачал головой, — И постараюсь ее снять с других, если ты поможешь.

Разговор сразу заладился в нужное русло. Старик многое рассказал про себя. Точнее, про место, откуда он родом. Некая страна под названием Курляндия, была богата на подобных ему ученых. Они состояли в некоем обществе, которая путешествовала по континенту с группой военных, дабы исследовать останки древней империи.

Мужик оказался весьма грамотным и интересным, даже предположил, что мое «незнание» и обрывание памяти — предмет наследия чего-то великого. Он не ошибался, но про попаданство и то, что бывшей владелец тела продал душу, а тело мне досталось случайно, я не стал говорить.

Но не мог не упомянуть про демонов. Точнее, про демонессу, которая является моей спутницей, и если я смогу вернуть ей силу, то она снимет печать. Хотя бы с себя.

Это не понравилось ему. Точнее, не понравилось упоминание демона. Но тут я успокоил.

— Она моя постельная рабыня. Навредить не может. Прикажу — сдохнет.

Не знаю, насколько мои слова были убедительными, но он поверил. А дальше, рассказал ему о том, как попал сюда, как попал на военных и что, собственно говоря, мне нужно. Как узнал о нем и что требуется.

— Была у древних некая машина, — начал он, возвращаясь в центр комнаты, — Называлась — паровой автобус. Чертежи я делал и у меня есть все, кроме самой системы подачи пара. Даже топливо.

— И где все это?

— За моей клеткой, разумеется. Когда этот выродок понимает, что ничего не получается, вызывает меня. Приходят два утырка, которые пинками меня подгоняют на полигон, приковывают за шею к тотему и даруют мне возможность творить…

— И что мне нужно для этого автобуса? Если