– Очень за них рада.

– А как вы объясните присутствие этих людей в подвале вашего дома?

– Наверное, им не нравилось в пансионате. Вот они и решили немножко прогуляться.

– В наручниках и без сознания?

– Я не знаю, кто их туда притащил. Ясно? Кто бы это ни был, я тут ни при чем!

Вид у нее был неприступный. Каяться и сознаваться она явно ни в чем не собиралась.

– Но вы признаетесь в том, что помимо того, что вы по специальности врач восстановительной медицины, вы еще и выступали за сборную команду по биатлону?

– И снова мне не понятны ваши претензии. Только по той причине, что я умею метко стрелять, вы обвиняете меня в убийстве двух человек и похищении еще нескольких. Почему именно меня?

– Похищения были спланированы вами с целью быстрой и легкой наживы. Содержащиеся в ваших жертвах драгметаллы можно было легко и просто реализовать. Не надо было даже как-то их особым образом перерабатывать, тратиться на зарплату рабочим, на оборудование и прочее. Вы считали, что придумали идеальный план обогащения. Но Шевцов спутал вам все карты. Вы были уверены, что он послушен вам словно раб или собака, а он вдруг заявил, что не собирается никого убивать. Вы здорово на него за это разозлились?

– Не понимаю.

– А между тем напряженность в вашей тройке и так нарастала и достигла своего предела как раз к тому моменту, когда произошла развязка.

– Какая еще развязка?

Ким почти смеялась.

– Шевцов убил Сипягина из ревности, – сказала она. – А кто убил Шевцова, я не имею ни малейшего понятия. Он что-то там крутил с этим медицинским оборудованием, неплохо зарабатывал, я думаю. Возможно, кому-то показалось, что он слишком зарвался. Кому-то из его команды, в которую был вхож и Сипягин. Это их дела, а не мои.

– Я скажу, что произошло на самом деле. Вам долгое время удавалось крутить обоими вашими сообщниками, но в конце концов они пожелали выяснить, кого же из них вы выбираете. И кого вы выбрали? Сипягина? Или Шевцова? Полагаю, что Шевцов стал вашим выбором, поскольку мог быть вам куда больше полезен. Но Сипягин не захотел сдаваться. Он выкрал медальон, в котором вы хранили последние частицы вашего супруга. А они были вам нужны для ДНК-экспертизы, которая должна была поставить окончательную точку в деле о наследстве. Это был ваш джекпот. Ведь тогда вам можно было смело забыть все эти мелкие делишки с ворованной медицинской техникой, всех этих Шевцовых и Сипягиных и похищенных пациентов вместе с их платиновыми пластинами. Получить деньги господина Кима, и можно наконец расслабиться и почивать на лаврах, вкушая радости жизни, вовсе вам не принадлежащие. И вдруг ваши карты рискуют смешать. И кто? Сипягин, которым вы привыкли вертеть, как вам заблагорассудится. Конечно, за неповиновение он был тут же приговорен вами к смерти. Приговор вы привели в исполнение лично, не забыв при этом подставить Шевцова, который тоже вздумал как раз в этот момент выкаблучиваться.

– Ересь какая-то. Убить двух своих друзей. Разве я такая?

– Вы даже хуже! – не выдержав, воскликнул Илья.

Следователь строго на него взглянул и продолжил:

– Но вернемся к нашей истории. Во время убийства Сипягина в его квартире находилась свидетельница – молодая девушка по имени Катя. Вы заметили, как она выходит от Сипягина, и на всякий случай проследили за ней. Скажите, наверное, вы сильно и неприятно удивились, когда узнали, что она живет в том же «Лазурном бреге», откуда были похищены ваши жертвы?

Ким молчала.

– Ладно, предположим, что сильно. Лично я сам был бы этому обстоятельству совсем не рад. И вы решили, что на всякий случай свидетельницу хорошо бы тоже убить. И той же ночью вы пробираетесь на балкон ее номера и стреляете туда, где должна находиться ее голова. Но в номере темно и к тому же шторы мешают вам хорошенько рассмотреть, что происходит в номере. Вы стреляете наобум, даже не видя, что в номере в тот момент никого нет. Итог – выстрел пропал зря. Ах нет, простите, не зря. Вы же теряете на месте преступления пропуск в бассейн, выписанный на имя Шевцова. Пропуск, украденный вами еще заранее. Еще одна улика против вашего бывшего компаньона, которая должна была убедить следствие, что он опасный преступник, способный палить из винтовки по людям почем зря.

Ким хлопала глазами и улыбалась.

– Все равно не понимаю, в чем вы обвиняете лично меня. Кто-то стрелял в того. Кто-то стрелял в эту. Кто-то кого-то убил молотком. Я вам повторяю, что сама никого не убивала! Доказательств этому у вас нет. Сипягин похищал людей на одной из машин своего сервиса, снабдив ее своими собственными регистрационными номерами, а Шевцов крутил делишки с медицинской техникой, которой занимался? Возможно. Но я к этому не имею никакого отношения. Это они сами что-то там между собой крутили-вертели. Я тут абсолютно ни при чем.

– Ну да, конечно. Вы лишь поставляли своим людям информацию о том, кого именно им нужно похитить. Ведь это через ваши руки проходили медицинские документы несчастных. И это вы могли знать, кто из них является обладателем дорогостоящих протезов, а кто совершенно не интересен с этой точки зрения. Те трое, которых вы и ваши сообщники похитили из «Лазурного брега», они вообще высший класс. Их протезы изготовлены из драгоценных металлов, в частности из платины. До сих пор никому не приходило в голову, что такие протезы можно изъять и использовать в своих целях. Не приходило такое и вашим сообщникам. Но вы грязи не боитесь. Вы прибираете к своим рукам все, что имеет цену. Вас не смущает, даже если эти ценности полностью в крови. Причем не в фигуральном, а в буквальном смысле этого слова.

– Нечего на меня наговаривать лишнего. Пусть я не ангел. Пусть не любила своего мужа. Это никого не касается. Никаких преступлений я не совершала. Мы с мужем хотели завести ребенка и обратились с просьбой к молодой женщине, которая и выносила наше дитя. Потом она исчезла. А я усыновила своего ребенка, потому что наши дурацкие законы не позволяли мне как-то иначе оформить свое материнство. Вам не за что меня осуждать. Второе… Шевцов и Сипягин. Возможно, я была слишком легкомысленна в своих связях. Завела роман сразу с двумя. И сразу двое моих мужчин оказались неискренни в своих чувствах ко мне. Они лишь использовали меня в своих целях. Но теперь я учла свои прежние ошибки. Я хочу вернуться к себе домой, забыть обо всех мужчинах и заняться исключительно воспитанием своего сына.

– Кстати, об этом ребенке! Мы еще будем пытаться найти мать вашего ребенка.

– Инкубатор.

– Нет. Мать. Родную мать.

– Его родная мать – я!

– Вы мошенница, присвоившая себе чужое дитя. Вы не являетесь даже его дальней родственницей. Вы всего лишь законная супруга биологического отца ребенка. Родство, как мне думается, очень дальнее. Также вам никогда не стать опекуншей этого мальчика. У него имеется полный комплект из кровных родственников – дедушки, бабушки, двух теть и одного дяди. Или вы думали, что сумели уничтожить все медицинские документы, касающиеся рождения малыша? Если думали, то мне вас жаль. Это не так. У Сипягина имелось куда больше компромата на вас, чем вы думали.