Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Представьте себе, каково это — лететь на вертолете восьмеркой в узкой долине, где с обеих сторон торчат острые скалы. А теперь представьте, каково делать это вслепую, зная, что, стоит промахнуться на несколько ярдов, и ты врежешься в скалу, рухнешь и погибнешь.
«Итак, мы летали маленькими восьмерками и пытались перебрать все возможные сценарии „что, если“. Это дало возможность нашим очкам и глазам перенастроиться, пока мы смотрели в другую сторону от огня». Это стало возможным только благодаря репетициям полетов через данную местность.
«Мы не знали, что произошло. Их сбили? Или это была какая-то поломка? Обнаружен ли отряд?» Им было точно известно только одно — скоро рассветет, а при дневном свете их могут заметить и расстрелять. Они выбивались из графика: днем их здесь быть уже не должно.
Поэтому они полетели на перевалочную базу в пяти милях позади, приземлились и еще раз обсудили ситуацию. Из перехваченных радиопереговоров талибов они узнали, что, так как армия в эту ночь вела артобстрел близлежащих гор, враги приняли взорвавшийся вертолет за разрыв снаряда.
Поскольку талибы не знали, что отряд находится в горах, Брэйди со вторым пилотом решили, что могут подождать и вернуться следующей ночью. В подобных ситуациях спецназовцы шутят, что десанту остается только сесть и жарить маршмеллоу.
Брэйди полетел обратно на авиабазу в Баграме, чтобы подготовиться к вылету. Следующей ночью они успешно вернулись и забрали весь отряд. «Мы чувствовали, что можем справиться с ситуацией, потому что раньше совершали виртуальные полеты, и мы это сделали. Именно потому, что мы тренировались».
Проигрывание гипотетических сценариев, рассуждения о том, «что, если», когда твои товарищи на вражеской территории только что совершили аварийную посадку на вершине горы, могут казаться проявлением равнодушия. Однако Брэйди пояснил, что именно это помогло ему остаться сосредоточенным в ситуации крайней неопределенности. «Мы старались не принимать все близко к сердцу. Мы пытались решить задачу как головоломку, в соответствии со сложившейся ситуацией. Только это помогает справиться с такими ситуациями». Здесь большую пользу могут принести рассмотренные нами ранее методики, такие как отстраненность.
Большинству из нас никогда не придется участвовать в операции в афганских горах, и для нас не будут создавать виртуальные ландшафты, но, так как обычные жизненные ситуации, как правило, не угрожают нам гибелью, мы можем репетировать их в реальности.
В предыдущей главе мы рассказывали, как Джеймс Дайсон, создавая свой революционный пылесос, применил тот же метод проб и ошибок, который Эдисон использовал в своей лаборатории в Менло-Парке. Дайсон строил прототип, испытывал его, анализировал, почему он не работает, вносил изменения, затем строил следующий прототип. Это совершенно оправданно и логично: все мы знаем, что на ошибках учатся. Но как? Каждая ошибка (эксперимент, плата за обучение) уникальна, но мы все же можем дать ряд общих полезных рекомендаций.
Вы учитесь на ошибках, когда анализируете и критически относитесь к принятым решениям, процессу или поведению, — но не к человеку, который принял эти решения или вел себя определенным образом. Как говорит Брене Браун, есть большая разница между мыслью «я сделал глупость» и мыслью «я дурак».
Тина Силиг рекомендует: первое, что нужно сделать после неудачи, — отвесить цирковой поклон. «Потерпев неудачу, вскиньте руки вверх, как клоун в цирке, и провозгласите: „Та-да-а-а-а!“ Так вы признаете неудачу, но в позитивном ключе».
«Игроки в покер мирового класса обсуждают принятые решения, а не результаты», — говорит Анни Дьюк. Игроки знают, что нужно сосредоточиться на том, что можно контролировать, а не на результате, который в покере определенно не в их власти.
Дьюк имеет в виду, что нельзя судить о том, насколько хороши были ваши решения, на основании результата, к которому они привели, потому что результат вы контролировать не можете. Она хочет знать, насколько правильно просчитала вероятность. Если, например, она правильно оценила вероятность выигрыша в 70 %, если она останется в игре, и в конечном итоге проиграла, она не считает, что была неправа, решив продолжать игру. Она понимает, что с вероятностью 30 % должна была проиграть. Так что результат не обесценивает ее рассуждения.
«В покере никогда ни в чем нельзя быть уверенным на 100 %», — объясняет она. Учитесь оценивать успех или неудачу не по результату, а по качеству принятых решений. «Вы должны радоваться или быть недовольны только качеством поставленного эксперимента, — говорит Астро Теллер, — независимо от результата. Если вы провели интересный, продуманный эксперимент, но получили плохой результат, вы все равно должны это отпраздновать».
«Если вы проиграли раздачу, постфактум очень легко думать, что вы были неправы. И если к вам приходят такие мысли, вы можете изменить свою игру очень неудачным образом». Анни рассказывает: часто бывает, что, если вы «ответили» и проиграли, на самом деле вы сделали все правильно и должны радоваться тому, что сделали все, что могли. «Это было хорошее решение, не важно, выиграла я эту раздачу или нет».
Мария Кюри открыла радий и полоний по «отклонениям», по пыли, окружавшей два элемента, с которыми она работала. Ее Нобелевская премия буквально выросла из пыли, из отходов. Из нежелательного материала, окружавшего урановую руду, которую она хотела изучить.
Кроме того, она навсегда изменила мир физики. До конца XIX века атом считался самой маленькой неделимой частицей вещества. Люди думали, что его нельзя разделить на составные части. Анри Беккерелю первому пришло в голову, что это может быть не так. Но именно Мария Кюри полностью развенчала теорию неделимости. Оттолкнувшись от работ Вильгельма Рентгена с рентгеновскими лучами, Кюри начала исследовать недавно открытое явление радиоактивности. Некоторые элементы излучали энергию. Вопрос был в том, как это происходит. Кюри первой поняла, что это физическое, а не химическое явление. Атомы физически распадались, и в результате этого высвобождалась энергия.
Кюри разработала доказывающий это эксперимент и провела его. Ядерный химик, работающий сегодня в той самой лаборатории, которую основала Кюри, говорит об этом так: «Пока прочие бродили в джунглях странных и необъяснимых явлений, она была первой, кто влез на высокое дерево, огляделась и закричала: „Это не те джунгли!“ Или, вернее: „Это не те джунгли, в которые, как мы думали, мы попали!“»
Кюри положила начало эре атомной физики и квантовой механики.
Обращайтесь к людям, чье мнение для вас важно: к одному или нескольким, работающим в вашей сфере, например к вашим учителям или коллегам, и к нескольким, работающим вне ее.
