Вы – тысячи, сотни тысяч вам подобных хмырей, циников,ханжей, лжецов, ублюдков, дебилов, шутов, хапуг, блатюков, паразитов и прочихжуликов, дискредитируете идею, сознательно и бессознательно ненавидя ее, мстяей за узурпацию свобод, за подавление инициатив и возможностей.

Мне приходилось заниматься делами крупных советских и партийныхработников, жен руководителей, погрязших в бриллиантовых интересах, сынков– убийц и насильников, директоров заводов и совхозов. И никто из них, вотчто странно, при наших откровенных разговорах о коррупции, оголтеломхапужничестве, чудовищных злоупотреблениях властью и служебным положением, ниразу не заикнулся о СИСТЕМЕ, вне которой, без гарантированной безнаказанности,они, воэможно, были бы более ответственны, совестливы, не так порочны и лживы.А ведь все знают, все чуют, все понимают не хуже нас с вами, и уроки могли быпреподать большинству инакомыслящих по части экономической, насчет морали,образа жизни, настроений, равенства и братства. Но молчат они, не заикаются,цинично носят в душе знание. За бессовестность и ложь им выдана уверенность всчастливом сегодняшнем и беззаботном завтрашнем дне. И они не променяют ее наосвобождение от лжи, ведущей рабов к потопу, потому что на их взгляд потопдолжен быть всегда после них.

Потому что безнаказанно разлагаться, хапать, властвовать,покупать любые продукты и товары мира по символически-низким ценам, иметьоплачиваемых народом шоферов, слуг, горничных, врачей, поваров, пилотов,солдат, охранников, блядей, придворных поэтов, сочинителей речей, строителейдач и яхт они могут только при этой системе.

Никакой совести, которую понимал… не помно кто… не помню…как сопротивление Души любым попыткам Дьявола оборвать ее связи с реальностью иБытием, я в них не замечаю. Совестливых они называют инакомыслящими и говорят:где была совесть, там хуй вырос…

Вы вот все время переспрашиваете: как это так – однареальность настоящая, а другая советская? Я же вбиваю вам в башку, вбиваю, что,отчаявшись в попытках тем или иным образом убить совесть, связывающую Душу ссотворенной Богом реальностью, с Бытием, завидующий Богу Сатана совсем очумел ирешил создать новую реальность, советскую действительность, и уж тогда самисобой появятся мертвые, бессовестные души, вроде вас, гражданин Гуров. И всехвас свяжет универсальными связями бездушная система… Называйте ее идеей. Мнеплевать…

Кроме всего прочего, вы мне надоели со своими бездарнымивопросами насчет Дьявола… Почему я называю его то Асмодеем, то Чертилой, тоСатаной? Это его клички, Я заметил, что урки, подпольщики и Черт любят всякиепсевдонимы и клички. Это – неспроста! И, по-моему, это от тщетных попытокзаполнить новым именем пустоту, образовавшуюся на месте личности, помершей прирастворении в партии или в кодле… Вы вот тоже сменили пару фамилий. Понятьев,он же Скотников, он же Гуров. Так и по делу вы у меня идете.

Повторите! Не понял!.. В какой партии состоит сам Асмодей?.. Вы у меня случайно не стебанулись от наших разговоров?.. Это – хорошо… Вы,как руководитель, привыкли вникать в самую суть всех производственных проблем,к которым почему-то отнесли и проблему Дьявола… Ни в какой партии, я думаю, он,скотина, не состоит. Поскольку помнить было бы надо, его задача – погубитьвсех, то он и старается, оперируя множествами, образовывая партии… А если сам впартию вступит, вы что очень здорово заметили, то и перестанет в тот же мигбыть Сатаной, связав себе руки партийной дисциплиной, подчинением какому-нибудьмудаку, требованиям устава и тоскливо ложью демократического централизма.

А Творец хочет спасти каждого. У него задача просветить и дотого наполнить светом человека, чтобы не захотелось ему вступать в чертовупартию, где он растворится до абсолютной безликости. Где он похоронит в себеединственную, неповторимую, свободную, благодарную самой малой и в то же времясамой великой благодарностью Творцу и его Жизни за счастье существования,Личность…

Похоронит личность, повторили вы за мной, и теперьинтересуетесь иронически: желает ли Бог спасти вас лично? Желает! Желает! Допоследнего вашего негодяйского вздоха и стука сердца не перестанет желать, да ипотом, по мнению священика Павловского, пребывает в огорчении, но не оставляетпадшую душу до конца времен. Оставить – значило бы дать Дьяволу лишнюю,бесполезную, как и все остальные, даже самые страшные попытки, попытку доказатьвозможность всеобщей, вселенской смерти Бытия. В этом и сказывается, кромевсего прочего, понимаемое нами совершенно по-человечески, благородство ГосподаБога… Но хочет он, чтобы мучился Сатана.

Да. Вот в эту минуту, гражданин Гуров, сейчас… двенадцатьчасов семнадцать минут по московскому времени, Бог желает вас спасти… Не я, нея, не беспокойтесь. Я не желаю. Он вас желает спасти… Убивали вы лично, своейрукой Коллективу Львовну Скотникову?.. Ну! Колитесь!..

Вот – сука! Вот – мерзавец и лгун!.. Колитесь, не то лопнетмое терпение! Я ведь не Господь Бог, в конце концов!.. Убивали? Нет… Алмаз! Выу меня – алмаз! Черт с вами. Сволочь… Я пойду погуляю по саду. Не могу сейчасвидеть вашу морду и от голоса хочу освободиться… Тильби, Тильби! Трофим!Кис-кис! Пошли гулять!..

Да! Не разевайте хлебало! Звери ваши неплохо относятся комне с некоторых пор… И не зовите, не нойте, не пойдут… Выпивку я запретилРябову выдавать вам. Нельзя облегчать отчаяние алкоголем. Страдания должны бытьчисты… Цыц!

Ну, что вы ревете, как крокодил, прямо на хрустальном блюде?Ну, что вы расплакались?

Кончайте реветь! Учтите, от слез хрусталь желтеет итрескается.

Вы вот что скажите мне: черная и розовая жемчужины досталисьпо наследству Электре?.. Так. А у меня есть точные сведения о том, что выпреподнесли ей жемчужины в день свадьбы.

Почему, гражданин Гуров, вы мне лжете? У вас ведь не хватитдуха замолчать и гордо не отвечать на мои вопросы, Не тот вы человек. Вывынуждены отвечать еще и потому, что молчание вас ужасает. Так чего же намиграть в кошки-мышки-пешки по пустякам? Что вы наплели Электре насчет жемчужин?.. А только из-за них, они ведь бесценны, могли бы вы замочить человека? ..Опять старые байки о том что убийств нет на вашей совести… А жемчужины выпросите не увязывать с объективно огорчившей вас смертью Мать все-таки, хоть иприемная…

Если не хотите очной ставки с прибывающей ЭлектройИвановной, колитесь. Я жду!.. Давно бы так! Скотина!.. Наплели, значит, что они– единственная фамильная ценность, которую вы спасли от конфискации… Дедушка,значит, подарил их бабушке в день отмены Александром II крепостного права А чтоон ей сказал в интимный момент, не помните?. Я не шучу. Вот в этой папочкерядом с карандашиком чистейшими исповедями, со свидетельствами высочайшего духипрекрасного ума, рядом с вашим отречением, делом документами и доносами лежитдонос одного внука на дедушку и бабушку.

Внук родился в нормальной семье. Отец, мать, дед и бабка –потомственные врачи. Хорошие врачи. Лечили, избавляли, вправляли, облегчали,принимали роды, закрывали веки.. Мать умерла от чахотки, но, я думаю, от тоскии горя поразивших ее в семнадцатом и терзавших до двадцатого.. В тридцать пятомпосадили отца. Вернее, не посадили, однажды не выпустили. Он был тюремнымврачом. Хорошим, повторяю, врачом. Зашел в кабинет начальника крупнейшей нашейтюрьмы, плюнул ему в рожу, потом врезал по уху, потом впал в истерику иискалечил в знак протеста против избиения и пыток заключенных… Остались вбольшой квартире на Арбате внук, дед и бабка. И внук, сделав дырку в стенерегулярно подслушивал, что говорит дедушка в интимньн моменты бабушке. Интимныймомент – это выражение внука часто встречающееся в доносе.