Может быть, вы ничего не прикидывали, не рассчитыва несоображали, не химичили, а просто спасались, как о~ умевшее, предчувствующеебеду животное?

Вы говорите: «возможно все было именно таки. Тол, я не верю,что так оно было. Вы находитесь не в с теме самообличения, как это бывает спотрясенными зле ями, даже наговаривающими иногда на себя лишнее для бо.острого прочувствования вины, а в системе самооправда~ вы находитесь, гражданинГуров. Оживлю я вас хоть на ь или не удастся мне это сделать, спящая вы мояуродин

Мы, как всегда, отвлеклись, но, пользуясь любимыми штампаминашей партии, поступательного движения не утратили и не потеряли из виду столбовойдороги… Мы ведь с вами в одной партии… Вы это очень лирично заметили.

Я знаю, что день, когда вы, не без помощи Коллективы,получили партбилет, был чудеснейшим днем вашей жизни. Партбилет вы справедливои точно считали пропуском к кормушкам, в которых лежали все вот эти штучки,вилла, картины, камешки, многолетняя жизнь по колено в коньяке и по яйца вблядстве. Тема эта примитивна и неинтересна.

Просто в тот день вы сказали, не вслух, конечно, инеизвестно к кому обращаясь, так: а теперь, сволочи, вы посмотрите, на что яспособен! Вы обосрали идеалы, всосанные нами с молоком от бешеной коровки, вызаставили меня убить отца и мать, вы никакие не коммунисты, вы – мародеры,блядуны, пьяницы, садисты, ничтожества, доносчики, предатели и трусы! Я знаю вас!И раз так, то я возьму свое! Я буду брать только свое, потому что я был никем,а теперь стал всем, и я употреблю свою волчью хватку. Она у меня есть,товарищи! Я употреблю ее до конца, пока в последний раз не клацну клыками налакомом кусочке. Вы хотели отнять у меня все? Держитесь! У вас на глазах, плюяв них, с партбилетом коммуниста в кармане, я стану капиталистом! Я отомщувам!.. Я буду мстить вам ежеминутно, ибо постараюсь употребить каждую минутку спользой и весельем для себя! Для себя! Для себя! .. А ты, сука, ты, мразь,спасительница и насильница моя, ты получишь в первую очередь, в первую! Ипоследние твои минуты будут страшны, падаль усатая, на ляжках пупырышки, ложисьуж, ложись, пьянь, раздвигай ножищи мерзкие, не лезь ко мне с поцелуями, получинапоследок удовольствие, больше не будет у тебя его никогда, никогда, никогда,никогда не будет, кончи, проститутка, последний раз, кончи, гадина, ненавижу,ненавижу, не-на-ви-жу те-бя, сексотская ха-ря!..

Я не фантазирую, гражданин Гуров. Вот – подборка дат, чтобыдолго не мямлить. Сегодня, скажем, вы получили партбилет. Вечеринка, обмыв.Ваши вышеизложенные мысли. Безусловно, половой акт с устроительницей вступленияв партию. От акта вы отказаться не могли. Всегдашнее омерзение, замешанное намстительной, потрясающей радости, что это есть ваш последний и решительныйполовой акт, что завтра он уже не повторится, что завтра никто не дастцарапающейся, хрипящей под вами твари избавленья, ни Бог, ни царь и ни герой, ичто добьетесь вы освобожденья своею собственной рукой!.. Назавтра – вотточная дата, Коллектива Львовна Скотникона, согласно компетентному медицинскомузаключению, подписанному главврачом спецполиклиник и УВД Вигельски, скончаласьот кровоизлияния в мозг. С ситуацией у вас был везуха. Электра гостила у дедапо отцовской линии. Правильно?.. Правильно.

Не могло психологически не быть всего, что янаимпровизировал. Не могло! Пусть не в этих выражениях, пусть! За вашенастроение, мысли, готовность, понимание вами что сегодня рано, а послезавтрапоздно, я ручаюсь. Вот как бессмысленно якобы уставились вы на эскиз Матисса.Вспоминаете? Поражаетесь тонкости моей скрупулезной реставрационной работы?..Что? Я – говно, а не криминалист?.. Чуете, что я благодушен и не врежу вам захамство по шее… Нет, я не говно. Ваше дело – единственное в моей практикеуголовное дело. До выдающихся дедукций я не допер, гениальных головоломок неразгадывал, но работу провел немалую, и я доволен собой. Доволен… Не колитесь,негодяй, не колитесь. Придет время – до жопы расколетесь, а дальше самирассыпетесь…

Я что, собственно, хотел сказать? .. С чего я начал?.. Ага!Я хотел сказать, что не только Сталин ненавидел Идею, выбившую его из колеижизни, не только я, вообще не имевший к вашей бесовщине ни малейшего отношения,но и вы ее ненавидели! Вы! Ненавидели всем существом, ненавидели втройне, ибосвою страшную вину списали на нее. Мало того – списали! Вы нагрузили Идеюответственностью за будущие грехи и преступления против совести. Вас и тысячи~подобных вам типов как бы оправдывал и поощрял к распаду безграничный разврат иленинский, классовый аморализм – качества, внутренне присущие «всесильной»Идее. Однако рядилась она, как Антихрист, в одежды Христа, в лозунги,обольстившие толпу очевидностью нравственных и социальных устремлений. И выбыли плоть от плоти ее и кровь от крови.

На словах, на сьездах, конференциях, собраниях, вгазетенках, по радио, используя богатство растерявшегося от шока русскогоязыка, вы боролись за освобождение от эксплуататоров, буржуазной морали, стереотиповстарой культуры и человеческих отношений, боролись за строительство новогомира. На деле же, сами рабы сатанинской силы, вы создали новые, болеесовершенные формы социального рабства, истинная суть которых размываласьизощренной демагогией. Создали новую мораль, открыто освящавшую произвол иненависть к тем, кого Сталин и партия приказывали считать врагами.

Но вернемся к вам, гражданин Гуров. В не обидели меня,капризно и инфантильно заявив, что надоело вам слушать, как я пою с чужихголосов, и что в башке моей из голосов этих каша… Пусть воскресают. Голосов ямного слышал. Я и сейчас их слышу… Слышу! ..

Итак: обидевшись на Идею, возненавидев ее, как Коллективу, аможет быть, еще больше, потому что убрать ее не могли, вы четко сформулировалидля себя задачи и цели. Уничтожить Идею, изнасиловавшую и вашу Судьбу, вы немогли… Сталин не мог, так куда уж вам!.. И вы стали Идее подсирать и крупно, имелко. Убив яркую ее представительницу, вы хохотали и радовались чисто ивесело, как мальчик. Вы освободились! Вы чмокнули в живую, румяную, горячую,свежую щечку Свободу и вскоре женились на Электре…

Махинируя на мясокомбинатах, заложив основы богатейшейколлекции, ворочая делами в главке, купив белый билет, сделав все, чтобы умерламать – свидетельница вашей подлянки, – развращая вокруг себя, хитро,конечно, очень хитро, все и вся, вы тоже мелко и радостно потирали ручки,блевали с наслаждением в чистые, но пустые глазки идеалов и идеальчиков,повесили, осмелившиоь, в сортире портреты Ленина, Маркса и Сталина так, чтобы,когда вы расстегиваете мотню, они были перед вами. Даже мелкую пакость высчитали актом возмездия. Пакостей было так юного, от злонамеренного поощрениябюрократической волокиты до стукачества и ловкой травли «идейных», чтослившиеся друг с другом пакости стали со временем вашим СОСТОЯНИЕМ, состояниемчеловека, довольного собой, положением, возможностями, мщением, связаннымзачастую с риском, с опасностью, с чувством удачной охоты, знакомым охотникам,зверям, игрокам и ворью, но не дающим, я это по себе знаю, долгого, полного, аглавное, благородного удовлетворения. Тут у нас с вами – беда. Беда. Хотя долгоуже мы на пару пыряем Идею ножами под бока. Я – пыряю по-своему.