— Поняла, — Катя уже не особенно и удивилась. — А с кем посоветоваться насчёт этого средства, подскажешь?

— Я бы к Тауруну пошла, — поколебавшись, сказала Турей. — Он кумат, и лекарь самый лучший. Вот если бы он велел выбросить, тогда бы я выбросила, хоть и в пропасть.

— И где он, этот лекарь?

— Тут, в Манше. У него куматы лечатся, и люди тоже, конечно.

— А в Манше и куматы есть? То есть прямо в замке? — заинтересовалась Катя.

— А как иначе? Они всюду в Веллекатене есть. Немного, да, но куда они денутся?

А послушать Данира — куматы это изгои, живут на отшибе и к людям их близко не подпускают. Странно у них тут, и с этими куматами, и вообще. А может, не куматы в стороне от всех, а как раз волки? Они тут на пьедестале, этакие хозяева жизни.

— Значит, пойдем к Тауруну, — недолго сомневалась Катя.

Но тут уже Турей решительно покачала головой.

— Нет, так не пойдёт. Вот так прямо вы, волчица и хозяйка, пойдёте к кумату? Нехорошо это. Я сама схожу. Передам, он придёт. Никто и не узнает. Это ведь не к спеху, айя?

— Хорошо, я подожду, — вздохнула Катя. — Только не затягивай.

То, что Мортаг так спокойно и как бы между прочим упомянул два месяца, по истечении которых ничто для Данира не будет иметь значения… Для всех это обыденность, которую просто принимают во внимание. Но это же страшно. Аж мороз по коже.

Лекарь не совсем так сказал, конечно. Он напомнил, что в их мире Данир мог бы жить сколько угодно, но только волком. А такие миры, где Данир, напротив, мог бы стать человеком, без волчьей ипостаси? Разве Мортаг прямо не намекнул на такую возможность, или она только что это сама придумала? Если бы такой мир был найден, им следовало бы отправляться туда прямо сейчас. Веллекален наверняка справится со своими проблемами и без Данира Саверина, ведь придется же ему справляться два месяца спустя?

Им отправляться — так подумала Катя. Вместе. А ведь Данир сразу заявил о временности их брака. О такой краткосрочной временности. Он никуда не звал её — так, чтобы вместе.

Катя вернулась в свои покои, в сопровождении Турей, конечно. По коридору отчего-то гулял сквозняк, и сразу бросались в глаза приоткрытые двери — айя Орна выполнила распоряжение и открыла всё для Кати. Ничего особенного, несколько дверей, коридор сложно изгибался, так что помещение в целом не напоминало гостиничный коридор. Почему-то Катя подумала так, хотя и до средней гостиницы, конечно, тут ничего не дотягивало. Где ковёр на полу? Где хотя бы оштукатуренные стены? Впрочем, нет, стены без штукатурки — это даже атмосферно. Несколько картин на стенах, старых, потемневших. И фонари, вроде бы масляные. Вчера, когда Данир её сюда притащил, она никак не могла рассмотреть здешние интерьеры. Да и утром тоже не случилось.

— Тут две спальни, айя Катерина, — Турей распахнула дверь, соседнюю с дверью в их спальню. — Одна хозяина, другая хозяйки, между ними дверь. Тут между многими комнатами внутри двери. А вон там детская, тоже можно из вашей спальни пройти. Но вам готовили одну спальню, так айт велел. Но вот, он решил, что вам надо всё посмотреть. Если захотите, можно и прибрать.

Действительно, и комната, смежная со спальней, и та, которую Турей назвала детской, были хоть и довольно чистыми, но мебель закрывали полотняные чехлы, всё было убрано, нигде никаких мелочей — пустой стол, пустые полки. Катя прошлась по комнате, сдернула чехол с сундука, большого, с красивой резной крышкой, и подняла крышку. Там были игрушки, деревянные и раскрашенные — домики, лошадки, кубики и другие фигурки. Обычные на вид игрушки. Однако именно от их обычности в груди защемило.

— Данир с братом когда-то жили в этой комнате, да?

— Да, айя. С трех до двенадцати лет. После двенадцати они наверняка перешли на другой этаж, в свои покои. И с ними рядом поселили других мальчишек. Так принято.

— А до трех лет?

— До трех дети спят с матерью, а отец — отдельно. Но, как вы понимаете, у родителей всегда есть возможность уединиться, спален две, — Турей многозначительно улыбнулась.

— А девочки?

— А это как родители решат. Могут расселить по другим покоям, но чаще они так и живут на этаже рядом с родителями, пока их замуж не отдадут. Но у айта Гархара не было дочерей, айя. Только два сына. Он рано овдовел и не женился в другой раз. Но я не раз слышала, что его сыновья очень сильные волки. Надежда семьи. И сам он сильный. Он должен был стать князем после брата. Брат был болен. А его сын был слабым волком. Когда молодые на праздниках мерялись силами, он всегда уступал сыновьям айта Гархара. Так что его наследником и не считал никто.

— Значит, не обязательно сын наследует отцу?

— В Веллекалене? Нет. Сильный наследует. Если бы, к примеру, сын князя не согласился, он бы дрался с айтом Гархаром или с его сыновьями.

— Значит, айт Гархар потерял право на княжество, когда его сыновья получили проклятье? Даже и подраться не мог?

— Да, айя, именно так! Поэтому князем стал младший брат айта Гархара, отец Арстаха и Витхара. Все знали, что он не хотел власти. Всегда так говорил. Но он тоже сильный волк.

Что ж, еще один урок на тему «кто есть кто». Потом можно продолжить. А пока Катя вышла из ненужной детской и прикрыла дверь. В другую супружескую спальню она лишь заглянула: тоже всё в чехлах, делать там было нечего. Данир не собирался спать отдельно от неё, и это совершенно правильно. Ещё комната — семейная столовая, для чего ещё могут служить большой овальный стол со стульями вокруг? Тут все стены были завешены картинами. Потом она их рассмотрит.

Одна из комнат — похоже, спортивный зал, или, скорее, зал для тренировок: гладкий деревянный пол из плотно пригнанных дощечек, на одной стене много оружия, на другой явно предметы для занятия физкультурой. Назовем это тренажёрным залом…

Вдруг снаружи донёсся резкий, злой какой-то бой барабана, дробь повторилась несколько раз.

— Что это? — вскинулась Катя.

— Ну вот. Пусть знают, что бывает с предателями в Манше, — сказала Турей. — Это же надо, пойти на такое злодейство! Ну как это что, айт приказал повесить того, кто вчера чуть не убил вас, моя айя!

— Что? — Катя опустилась на скамью у стены, потому что ноги вдруг ослабели в коленях, — повесить? Ты серьезно?

— А что ещё с убийцами и отравителями делать следует, моя айя? Чтобы другим неповадно было. Ой, да неужели вы иначе считаете? — она всплеснула руками.

А на Катю словно дохнуло сквозняком, что гулял по коридору.

Данир приказал повесить. Её Данир.

В прошлый раз всё решили без него, и он вмешался, спас тех двоих. И она горячо желала, чтобы он сделал это. И радовалась, что он смог спасти, несмотря ни на что. Те двое, кумат и маленькая волчица, ни в чём не виноваты. А тут?..

А тут чуть не убили её. Вчера. И Данир сам отдал приказ о казни. Он, её муж, решает вопросы жизни и смерти — здесь, на этом куске земли. Два месяца…