собой диванами и полупрозрачными ширмами.

Везде царил полумрак, поэтому рассмотреть, что происходит в соседней комнате, было практически невозможно, да и кому это интересно? Нам, во всяком случае, точно не было.

При желании можно было пойти потанцевать, для чего в центре зала имелась подсвеченная неоном площадка, но желающих было немного, и никто особо не стремился покидать уютные диваны. Кстати сказать, они были настолько глубокими, что сидеть на них было просто невозможно — лишь полулежать.

Мы пили шампанское, разговаривали о всякой ерунде и вообще просто приятно проводили время. Разумеется, ни о какой Салтыковой в этот вечер я думать даже не собирался.

Василиса оказалась очень задорной девочкой. Не глупая, с хорошим чувством юмора, бойкая и острая на язык — наверное именно таких качеств мне в последнее время так не хватало в Екатерине. Салтыкова, конечно, была умной барышней, но вот просто веселиться и хорошо проводить время, это было не ее. Если она это и делала, то очень редко и без огонька.

С Соловьевой мне было на удивление легко и комфортно. К тому времени, как мы закончили со второй бутылкой шампанского, нам казалось, что наше знакомство довольно давнее и это далеко не первое наше свидание. Не знаю почему так происходило. Может быть нам действительно было хорошо друг с другом, а может быть просто оба совпали в этот день по настроению, но… я и сам не заметил, как поцеловал ее.

Это произошло само собой. Сначала за ухом, потом шею, а потом она ответила мне с неожиданной страстью, даже укусив за губу… Всего одно нажатие на специальную кнопку и вот уже наши полупрозрачные ширмы сменились упавшими сверху тяжелыми плотными шторами.

Уютный полумрак превратился в практически полную тьму и лишь довольно громкая музыка напоминала нам о том, что мы по-прежнему в ночном клубе. Но нам было хорошо в этот момент и все остальное не имело значения.

Моя рука скользнула под ее легкий топ, который обтягивал упругую горячую грудь, и она ответила на мои ласки стоном. Ее порывистое дыхание становилось все чаще, она потянула за воротник моей шелковой рубашки, отчего пуговицы с треском начали отрываться одна за другой.

Ее губы были сладкими как ликер, а зеленые глаза манили меня как два глубоких колодца… Как можно сопротивляться некромантке, когда она смотрит на тебя таким взглядом? Наверное, никак.

Да я и не собирался…

Глава 23

Утром я обнаружил у себя на телефоне короткое сообщение от Василисы:

«Соколов, все было супер! Целую» .

Вроде бы ничего особенного, но как-то приятно иногда получать такие тексты от девушек. Тем более, что за последние несколько месяцев я успел отвыкнуть от таких вещей — Таганцева могла написать, что-то подобное, а вот в привычках Екатерины подобные мелочи не числились. Я думаю, что если она и отправляла кому-нибудь личные сообщения, то в основном это были артефакты, над которыми она работала в данный момент.

Ладно, пусть подумает немного над своим поведением — будет полезно. Тем более, что меня рядом в ближайшие несколько дней точно не будет, так что времени у нее на это достаточно.

Хотя, может быть, Таширов со мной и за один день справится — я же все-таки не совсем Соколов.

Но я ошибался. За один день мы с Тимуром Яромировичем не справились. Не вложились и в два дня, а вот до третьего дня я думал, что просто не доживу — слишком требовательным наставником оказался Таширов. Да и методы со Ждановым у них оказались совершенно разными.

Глеб Александрович просто выпивал из меня все соки изнурительными тренировками и продолжалось это до тех пор, пока я не научился правильно работать с энергетическими потоками, распределяя их верным образом.

В случае с Ташировым все было несколько иначе.

Основную часть времени наших тренировок заняли медитации, причем происходило это на свежем воздухе. На морозе, разумеется. Нужно ли говорить, что из одежды разрешался лишь спортивный костюм и кроссовки. Да и то, видимо Тимур Яромирович сжалился надо мной — сам он все время ходил босиком.

Для начала мы выяснили мой ранг — оказалось, что я практик, при этом сам Таширов был магистром. Насколько я понял из его слов, круче него в Российской империи магов времени не было. Справедливости ради нужно сказать, что кроме него их всего в империи было пять — это включая меня.

Когда мы подошли к тренировкам, я понял, что по сравнению с ним, я действительно еще мальчишка. Видимо, в свое время я покинул отчий дом на Эпсилуме слишком рано и мой наставник по магии не успел вложить в мою буйную голову всего, на что был способен.

По моему личному пониманию я был не просто Одаренным, а практически сверхъестественным существом и мог замедлять или ускорять ход времени. Я мог ускорить полет Огненного шара, мог замедлить летящий мне в лицо кулак, но уменьшить его скорость до такой степени, чтобы начало казаться будто время остановилось совсем… Это было не в моих силах и, если честно, я думал, что это просто невозможно.

Я ошибался. Оказывается, это возможно. И не просто возможно — мой наставник проделывал такие штуки с легкостью.

Причем это работало и в обратную сторону — время можно было ускорить настолько, чтобы совершить «прыжок». Во всяком случае, то, что я увидел, иначе назвать было нельзя.

Тимур обучал меня новым знаниям с упорством маньяка и его методы в корне отличались от тех, которые практиковал в Академии Глеб Александрович. Он не орал на меня с утра до вечера и не называл каждую минуту бестолковым малолетним щенком — вместо этого он использовал шест, которым лупил меня, полагая, что через боль магические науки постигаются гораздо легче и быстрее.

Не знаю, как давно он использовал подобные педагогические методы, но они однозначно были весьма эффективными. По крайней мере, у меня получалось.

На второй день он сменил деревянный шест на металлический, а на третий произошло то, чего он добивался — я научился останавливать его шест. Пусть ненадолго, но этого времени мне было вполне достаточно, чтобы избежать очередного удара.

Сразу же после этого пришло и все остальное — я шагнул на следующую ступень и получил ранг «наставник». Все мое тело к этому моменту было покрыто синяками и ссадинами, но это были сущие пустяки, о которых даже не стоит говорить.

Разумеется, мне было еще очень далеко до Таширова, но