– Настоящее свидание? С настоящей женщиной? – Я все еще потрясена.

Папа бросает на меня оскорбленный взгляд.

– Не надо делать из этого целое событие, – просит он, смущаясь.

Я с ним не согласна.

– Но это еще какое событие! Я ее знаю?

– Не думаю. – Он качает головой. – Стефани переехала в Юджин несколько месяцев назад. У нее свой цветочный магазин.

– Это ваше первое свидание? – Теперь, когда первый шок стал отступать, мне становится любопытно и хочется побольше узнать об этой цветочнице, которой удалось покорить моего отца.

– Нет, мы уже встречались. Вообще-то, – тут к его щекам приливает румянец, – мы встречаемся уже некоторое время, – неловко признается он.

О, ну отлично! В его жизни произошли такие глобальные изменения, а я узнаю об этом только сейчас. Это даже как-то обидно. Не думала, что у него есть от меня секреты. Надо же, долгие годы он оставался холостяком и отрицал любую возможность завести новые отношения, но стоило мне уехать на три месяца, как у него появилась женщина!

Это наталкивает меня на мысль, что причина холостой жизни папы была я, что не слишком приятно. Я ведь никогда даже ничем не дала понять, что буду против, если он создаст новые отношения. Я уже смирилась, что мой папа останется в одиночестве до конца жизни.

– Ты мог бы рассказать мне о ней немного раньше, – дуюсь я.

Папа вздыхает, не отводя взгляда от дороги. Мы едем из аэропорта, куда он приехал забрать меня.

– Я не хотел торопиться. Из этого ничего могло и не выйти, – пожимает он плечами.

Я чуть поддаюсь вперед, присматриваясь к нему. Судя по тому, как он смущен, эта Стефани ему действительно нравится.

– Так что, у вас все серьезно?

– Она мне нравится, – помедлив, в своей осмотрительной манере отвечает он. – Стефани… она хорошая, Харпер, – взглянув на меня, говорит папа.

Я улыбаюсь, догадавшись, что он тревожится, как я отнесусь к тому факту, что он больше не одинок и как восприму эту Стефани.

– Можешь ее сильно не расхваливать, если она делает тебя счастливым, она мне уже нравится, – склонив голову на бок, отзываюсь я.

Папа улыбается, заметно расслабившись.

– Хочешь с ней познакомиться? – предлагает он.

– Хочу ли? Еще как!

– Тогда может, пригласим ее к нам завтра на ужин? – оживляется папа, ободренный моей реакцией.

Серьезно, неужели он думал, что я могу воспринять негативно его отношения с этой женщиной? Вообще-то, это даже приносит мне облегчение, потому что теперь мне будет проще оставить дом, когда следующей осенью я уеду в Салем. Если я все же решусь на это.

– У меня тоже есть новость, – признаюсь я, когда мы договариваемся, что завтра вечером Стефани придет к нам в гости.

– Новость? Какая? – Бросив на меня короткий взгляд, папа снова обращает внимание на дорогу.

– Меня приняли в Корбан, – негромко произношу я.

Письмо с ответом пришло незадолго до моего отъезда из Орландо. Университет Корбан рад был сообщить, что они готовы принять меня на следующий учебный год. Конечно, это не Принстон, но это не так далеко от дома – всего три часа на машине, и мне не нужно будет продавать почку, чтобы рассчитаться по кредиту за учебу.

– Правда? – Папа поворачивает ко мне полное надежды лицо. Он никогда не говорил мне это, но думаю, он уже не был уверен, что я однажды пойду в колледж.

Я киваю.

– Поздравляю, детка! – широко улыбается папа. – Знаю, ты хотела бы попасть в Принстон…

– Когда-то давно, – возражаю я, совсем не желая, чтобы он испытывал вину за то, что я не могу пойти в Принстон. Его вины в том нет. – И я бы все равно не уехала так далеко.

– Ты три месяца провела во Флориде, и знаешь, что? – Он подмигивает мне. – Я не пропал, и ничего страшного не произошло.

– Теперь я думаю, что мне давно пора было уехать, чтобы ты наконец-то занялся своей личной жизнью, – ворчу я.

– Это здесь не причем. Просто я ждал Стефани, – скромно заявляет папа, глядя перед собой.

Ох, да этот мужчина серьезно влюблен! Чтобы еще больше не смущать отца, я решаю отложить расспросы о Стефани на потом и некоторое время в дороге мы проводим за разговорами о том, как мне жилось во Флориде и семье тети Нэнси. Последние два месяца я отработала официанткой, и оказалось, что эта работа подходит мне больше, чем кассир, несмотря на то, что я нахожу ее физически тяжелее. Я много двигаюсь, у меня почти нет свободной минутки во время смены, так что мне некогда думать о том, что же, черт возьми, произошло со мной за последний год.

Еще мне нравится получать чаевые. Денег выходит больше, чем в супермаркете. На самом деле я бы продолжала работать в том семейном ресторанчике в Орландо, но дома у меня остались незавершенные дела.

– Наверное, я могла бы вернуться в Орландо и работать в ресторане до начала осеннего семестра, – осторожно высказываю идею, которая только что пришла мне в голову. Не уверена, как папа к этому отнесется. Я-то считала, что должна вернуться как можно скорее, чтобы он не страдал тут в одиночестве, но убедившись, что все совсем не так и у папы все хорошо, я должна подумать о том, чтобы продолжить работу до начала учебного года.

– Хозяйка, миссис Катракис, сказала, что я могу вернуться в любое время. Она очень не хотела, чтобы я уезжала.

– Если это то, чего ты хочешь, – как-то неуверенно произносит папа.

– Деньги мне не помешают.

– Если дело в этом, ты можешь устроиться официанткой и здесь.

– Ты не хочешь, чтобы я уезжала? – мягко улыбаюсь я.

– Конечно, я не хочу, но я бы не стал тебя просить остаться из-за меня. – Папа делает паузу, о чем-то раздумывая. – Просто я думал, что ты вернулась не только для того, чтобы проверить, как тут твой старик.

Все понятно, он говорит о Майке. Я ожидала, что он заговорит об этом. Вообще-то, даже удивительно, что он продержался так долго, и эта тема всплыла только спустя половину пути.

Папа в курсе того, что случилось. Я посвятила его в ситуацию, не вдаваясь в подробности. На самом деле я была удивлена, как невозмутимо он все воспринял, будто ничего шокирующего не произошло. Я благодарна отцу, что он в своей деликатной манере отнесся к моему решению уехать и не пытался лезть ко мне с расспросами касательно нас с Майком. Он дал мне время справиться с ситуацией и ни разу ни в чем не упрекнул.

За то время, что Майк был нашим соседом, мой отец успел проникнуться к нему симпатией. Возможно, в Майке папа видел себя тринадцать лет назад. Мне бы очень не хотелось, чтобы правда о Майке заставила папу разочароваться в нем.

Была ли я сама разочарована этим парнем? Три месяца спустя я все еще не знаю этого.