Расположились у окна, из которого открывался вид на причал. Среди двух дюжин судов угадывались очертания лже-«Марии», подсвеченной немногими огнями.

На душе было тревожно – все-таки не каждый день приходится торговать оружием, к тому же предстоит толкнуть не пару старых винтовок времен Англо-бурской войны, а самонаводящийся современный ракетный комплекс, способный победоносно завершить любой военно-морской конфликт.

Алекс выглядел вполне уверенным. Старший помощник вообще чувствовал себя превосходно в любой обстановке: будь то капитанский мостик или бордель на краю света. В его взгляде отмечалось даже нечто демоническое. Впрочем, совсем не удивительно, обладание столь сильным оружием накладывает отпечаток на любую личность. Невольно начинаешь чувствовать себя если уж не Господом Богом, то, во всяком случае, его приближенным.

Подошла молоденькая официантка; короткая юбчонка колыхнулась, как стяг пиратского корабля, и тотчас успокоилась на полноватых бедрах. У девушек, подобных ей, поначалу замечаешь ноги, а потом уже все остальное. Подняв голову, Марков натолкнулся взглядом на невероятно развитую упругую грудь, бесстыдно распиравшую узкую блузку. Именно о таких формах мечтают женщины, накачивая бюст силиконом. Федор посмотрел выше. А вот верхняя палуба слегка разочаровала: при такой знатной заднице физиономия могла бы выглядеть более изящно. Рот великоват, губы раздуты, словно ими позабавился целый улей пчел… Типичная представительница Африки, в жилах которой течет как кровь колонизаторов, так и моряков, что заглядывали сюда, чтобы беззаботно провести день-другой.

– Что желаете, господа? – с некоторым вызовом произнесла официантка, выставив немного вперед ногу. В руках блокнотик и карандаш.

Девушка держалась с таким видом, словно хотела предложить нечто большее, чем кусок жареной форели. Взгляд невольно сместился на ее руки: кисти аккуратные, с длинными пальцами, унизанными золотыми кольцами, на запястьях изящные браслеты из серебра. Наверняка все эти безделушки – подарки поклонников; такие фактурные девочки умеют раскручивать моряков на деньги вне зависимости от их национальности и страны, не хуже самых оборотистых специалистов по маркетингу.

И тут его взгляд скользнул по полоске обнаженного живота, пупок которого был украшен небольшим золотым кольцом с тремя аккуратными бриллиантиками. У Маркова вдруг возникло сильное желание покрутить такое колечко на пальце. А вообще девочка очень рискует: в таком месте, где она работает, подобное колечко могут вырвать вместе с пупком.

– Принеси нам, малышка, по бокалу пива, – распорядился Марков, подняв на официантку повлажневший взгляд.

– Хорошо, мистер, сейчас принесу.

Колыхнув коротенькой юбкой, девушка удалилась.

В этой глуши белый цвет кожи еще вызывает уважение, так что обращение «мистер» не редкость. Уже через минуту на столе стояли две кружки с пенящимся пивом.

К своему немалому удивлению, Федор обнаружил, что кружки были из кимберлитовой глины – еще одна африканская экзотика; именно из нее добывают алмазы. Если в этой глинке основательно поковыряться, может и повезти.

Отхлебнув глоток, Федор удовлетворенно кивнул. Пиво оказалось холодным и весьма приятным на вкус. Старший помощник чувствовал себя в баре вольготно: если бы не морская служба, он вообще не покидал бы подобных заведений. Оказался на берегу, так получай удовольствие по полной! Алекс подмигивал официанткам, говорил им сальности, вел себя так, как и положено моряку, оказавшемуся на берегу вдали от дома. Позабыты все условности, и можно быть уверенным, что не натолкнешься на чей-то осуждающий взгляд, во всяком случае, его трудно было заподозрить в чем-то ином кроме приставания к женщинам. И уж совсем неразумно было предположить, что в этот бар он заявился для того, чтоб продать дюжину ракетных комплексов.

Широко распахнув дверь, в бар вошли два крепких негра в джинсах и белых рубашках навыпуск. Один высокий, другой пониже ростом, мускулистый, с выпуклым лбом. Марков невольно задержал на них взгляд: до покупателей оружия они явно не дотягивали. Парни устроились у выхода, заказав какую-то простенькую пищу, состоящую из ломтиков плавленого сыра и кучи травы.

– Когда они подойдут? – спросил Марков, задержав взгляд на вошедших.

– Скоро… Через пятнадцать минут, так что у нас есть время, чтобы допить свое пиво. – И, посмотрев на официантку, склонившуюся над столом очередных посетителей, предложил, улыбаясь: – Капитан, а может, нам стоит остаться здесь на пару дней? Ведь торопиться нам особенно некуда. Я предвижу, что здесь нас ожидает масса интересных дел. – Проводив девушку взглядом, продолжил, покачав головой: – Какие бедра! Уверяю вас, капитан, такие ноги могут быть только у африканок. Скажу вам больше: мне жаль европейцев, потому что они лишены такого удовольствия, как африканки.

Парни, сидевшие у дверей, о чем-то негромко разговаривали; вели себя скромно, внимания не привлекали. Неожиданно у одного из них громко зазвонил мобильный телефон. Отвернувшись от зала, он приложил трубку к уху и что-то глуховатым голосом заговорил. Затем, внимательно выслушав ответ, он отключил мобильный телефон.

Алекс озадаченно посмотрел на часы:

– Мои люди должны уже подойти. Странно, что они задерживаются.

Мужчины, сидевшие у выхода, неожиданно поднялись и направились в их сторону.

– Кажется, у вас имеется то, что нас интересует, – сказал один из них, широкоплечий крепыш с выпуклым лбом.

* * *

Четыре года назад под видом беженцев, спасающихся от гражданской войны, в Кению из клана Дарод ушло шестьдесят тысяч человек. Еще через полтора года большая их часть получила политическое убежище, пополнив здешнюю, и без того немалую, сомалийскую общину. Однако даже за пределами родины враждебные кланы продолжали не доверять друг другу, держались настороженно и шли на контакт только в случае крайней необходимости.

В клане была своя разведка и контрразведка, очень пристально следующая за всем тем, что происходит вокруг. В этом не было ничего удивительного: так поступали многие кланы, потому что зачастую именно за рубежом формировались теневые кабинеты, которые впоследствии определяли политику государств. Такие кабинеты умело раскачивали ситуацию, смещали президентов, а при случае ставили на освободившиеся места собственных ставленников. За границей закупалось оружие, которое в жарких спорах было последним и очень убедительным аргументом. Здесь же, за пределами Сомали, возникали базы, с которых можно было не только наблюдать за проходящими мимо морскими судами, но и активно атаковать их.

Так что держать в Кении резидентуру было весьма дальновидным шагом.

Резидентуру клана Дарод возглавлял сорокапятилетний сомалиец с тройным именем: Хоблит Муса Ирек, которого чаще называли Муса. Приходившийся дальним родственником Юсуфа Ахмеду, он, в отличие от прочих сомалийцев, проживавших в основном в палаточных городках, имел небольшой домик на окраине города, служивший также штаб-резиденцией клана Дарод.