Я тут же выдала объективную характеристику:

— Тощий и длинный — Пупс по имени Витька. Он язвенник,умник, интеллигент, бухгалтер и муж Розы.

— А невысокий?

— Мужичок с ноготок — Тасик — муж Тоси, кобель, жадина итрепач.

Я задумалась: все ли о Тасе сказала? Обзор скуден, ну да иТаси того совсем немного.

«Ничего, вроде, не упустила, « — подумала я и подытожила:

— Да, там мой Женька, Даня, Тася и Пупс, а все остальное,это Архангельский, муж Маруси.

— Здоровый мужик! — восхитился Мишель.

— Это ты не видел его Марусю.

Мужья, тем временем, освободили багажник «Тойоты» исуетились уже кто в предбаннике, кто на поляне. Архангельский, конечно же, всехподгонял. Без этого он не может — обязательно должен инициативу в свои рукивзять, чтобы ему что-нибудь другое туда не сунули, потяжелей.

— Женька, — громко командовал он, — отгони с поляны машину.Даня, разводи костёр, Виктор, мясом займись, Тасик оттащи пивко в озеро,остывает пускай. Давайте, давайте, орлы, шевелитесь. Быстренько варганимшашлычок, накрываем стол, садимся, закусываем и считаем «капусту»!

Я схватилась за голову:

— Ой, е-моё! Опять они за своё?!

Вашингтон.

Кафе «Капитолий»

В кафе, облюбованное Лоуэллом Понтом для конспиративныхвстреч, Майкл Робин вошёл за пять минут до встречи. Лоуэлл был уже там. Майклизбавился от влажного плаща и присел за столик разведчика из Государственногодепартамента.

— Вы угадали моё желание, мистер Понт, — пропускаяприветствие сказал Майкл. — Я просто-таки мечтал о встрече с вами, и вот… неуспел сказать и слова, как вы сами предложили…

Лоуэлл лишь пожал плечами. Активность и напористость этогочеловека не соответствовали его положению.

«Следовало бы ему вести себя поскромнее», — подумал Лоуэлл.

— Напомните мне ваше имя до натурализации, — сухо попросилон.

— Вы его отлично знаете, мистер Понт, — раздражённоотозвался Майкл. — У нас есть значительно более интересная тема для беседы, аваше желание до бесконечности шантажировать меня мелкими грешками прошлого уженеактуально.

— Зря вы так думаете, — живо отреагировал Лоуэлл. —Актуализировать можно любую фантазию. А с вами и фантазировать незачем.

— Ладно вам, — миролюбиво откликнулся Майкл. — Говорите,чего хотите и не слишком налегайте…

— Мне нужно, чтобы вы сказали ваше имя до натурализации вСША, — продолжал гнуть своё Лоуэлл.

— Черт с вами, — согласился Майкл. — Меня звали МихаиломРобиновичем. Довольны?

— Конечно, — кивнул Лоуэлл. — Вы прибыли в США из Пакистана,куда попали как военнопленный. До этого служили в русской армии. Звание —старший лейтенант. В Пакистан попали во время Афганских событий. Как пленный.

— Я был без сознания, — угрюмо вставил Робин.

— Ну, это вы так утверждаете…

— А вы можете утверждать иное? — с трудом сдерживаяраздражение спросил Майкл.

— Специально такой цели не ставлю, но мне хотелось быуточнить кое-какие детали вашей биографии.

— Уточняйте, — подавив раздражение, согласился Майкл.

Препирательства с разведчиком из государственногодепартамента не входили в его планы.

«Что ж, я обломал этого нахала», — удовлетворённо подумалЛоуэлл.

Он успокоился, вполне удовлетворённый, и приступил к деловойчасти беседы.

«Редкостная удача, — думал он, — я способен в одиночкуобеспечить успех операции „Хищная птица“. Вот что значит профессиональнаяпамять. После такого успеха меня не могут не заметить. Возможно, шефу осталосьне так уж долго командовать мной…»

— Майкл, — спросил Лоуэлл, — я верно запомнил: вызаканчивали военное училище в Рязани?

— Да, — коротко ответил Робин.

— Мне хотелось бы до конца освежить свою память, — продолжилЛоуэлл. — Помнится, Майкл, когда вы оказывали мне некоторые услуги, пытаясьнатурализоваться в США, вы упоминали о своём коллеге, офицере, который училсявместе с вами.

— О ком я только не упоминал тогда, — усмехнулся МайклРобин. — Сказали же мне: чем больше наговоришь, тем лучше устроишься.

— Имею в виду того офицера, вашего товарища, которыйпострадал в бесчеловечном эксперименте. Где-то на забайкальском полигоне.

— О, Господи! — воскликнул Майкл Робин и выпалил фамилиюсвоего однокурсника. — Вы его имели в виду? — спросил он у Лоуэлла.

— Весьма вероятно, — кивнул Лоуэлл и отвернулся, чтобы невыдать радости от невероятной удачи.

Фамилии не совпадали!!! В материалах ЦРУ фигурировал совсемдругой человек. Это означало, что о втором знает только он, Лоуэлл Понт.

Совладав с нахлынувшей бешеной радостью, Лоуэлл беспокойновзглянул на Майкла.

— Скажите, а почему вас так взволновал мой вопрос?

— Потому, что я как раз и звонил вам за тем, чтобывстретиться, поговорить об этом человеке и обо всем, что связано с ним.

Радость Лоуэлла сменилась удивлением и ещё большимбеспокойством, однако ему удалось и то и другое скрыть.

— Что ж поговорим, — согласился Лоуэлл Понт и надолгозамолчал, соображая, что бы могло значить такое более чем странное совпадение.

«Операция „Хищная птица“ надёжно засекречена. Знать о неймогут считанные люди, тем более в полном объёме, — думал он. — Предположить,что этот бывший Михаил Робинович сумел обзавестись совершенно секретнойинформацией да ещё в столь короткие сроки — безумие. Здесь что-то другое… Развечто… Нет… Но может быть он работает на русских? Только это все объяснило бы.»

Лоуэлл попытался избавиться от этой ужасной мысли. Потомповертел её и так и эдак, рассматривая на предмет возможной игры с русскими.

Между тем Майкла утомила пауза.

— Весёленький у нас разговор получается, — усмехнулся он. —И, главное, немногословный. Может быть вы, мистер Понт, позволите начать мне?

Лоуэлл проигнорировал вопрос Майкла.

— Скажите, — спросил он, — вы ведь работаете на фирму,поставляющую в Россию косметику?

— О, мы с вами давно не встречались, мистер Понт. Мир такстремительно меняется, — улыбнулся Майкл. — Я давно сменил место работы. Сейчасмой работодатель фирма «Лакки трейд».