Через двадцать минут мы покинули квартиру и отправились вБедино, именно там проживал звонивший. Бедино не так давно было обычнойдеревней, но несколько лет назад деревня оказалась в черте города. Высоткиздесь шли вперемешку с частными домами, большой пруд, березовая роща инепролазная грязь после дождей. Район вызывал стойкую неприязнь у тех, ктоздесь проживал, и страх у остальных жителей, во всех объявлениях, касающихсяжилья, непременно указывали: «Бедино не предлагать».

В данном районе я бывала редко и сейчас, глядя из окнаджипа, поняла, что ничего от этого не потеряла. Для меня в настоящий моментрайон был интересен лишь одним: отсюда рукой было подать до кладбища. Дом мынашли быстро. Улица Советская, сплошь состоявшая из частных домов, тянулась отновостроек до рощи и выглядела вполне живописно. Дом под номером 11, изкрасного кирпича с резным крыльцом, мне понравился, а вот хозяин не очень.

Мы остановились возле калитки и я позвонила, благо чтокнопка звонка была тут же у калитки. Залаяла собака, потом мужской голосприказал «тихо», металлическая калитка распахнулась и я увидела мужчину. Преждевсего, он не был дедком-стариканом. Возможно, ему даже не исполнилосьшестидесяти, хотя, слыша его голос в трубке, я представляла себе столетнююразвалину. Но не это меня сейчас потрясло. Мужчина был низкорослый, говоря так,я не имею ввиду, что он был пигмеем, на самом деле он был ниже меня всего-то напару сантиметров, однако, туловище его выглядело совершенно незначительнымпридатком к большой, лысой голове. Лысина потрясала. Блестящая, конусообразная,она приковывала взор, так что глаз, носа и губ вроде бы вовсе не было.

— Здравствуйте, — поздоровался мужчина. — Выпо поводу гроба?

— Точно, — кивнул Стас, а я продолжала стоятьстолбом, потрясенная открывшимся мне зрелищем.

— Вы госпожа Смородина? — обратился он комне. — Паспорт при себе имеете? Не хотелось бы, знаете, в чужие руки…

Зря он напомнил о паспорте, сердце мое пронзила острая боль,со всеми этими безумными происшествиями я о нем почти забыла, а тут поняла,чего лишилась, и тяжело вздохнула.

— Госпожа Смородина, — сурово ответил Стас, —паспорт при себе не носит, это совершенно ни к чему, страна и так знает своихгероев. Хотите получить тысячу, ведите к гробу. Нет, так до свидания.

— Прошу, — предложил Лысый и посторонился, но я неспешила воспользоваться его гостеприимством.

— А собака?

— Она на цепи.

Огромный кавказец настороженно наблюдал за нами. Лысыйнаправился к сараю, объясняя по пути:

— Он у меня здесь, под навесом, на всякий случай,знаете, вдруг непогода…

Навес был пристроен к сараю и под ним действительно стоялгроб, на кирпичиках. Бронзовая табличка сияла и в целом последнее пристанищевыглядело образцово.

— Как новенький, — проведя рукой по крышке, сгордостью заявил Лысый. — Что значит дуб… А какая работа. Болты сорвали… Ксожалению, у меня не было времени починить.

Он действительно сожалел, вообще как-то чувствовалось, чтопапин гроб пришелся ему по душе. Однако, на Стаса гроб произвел совершеннопротивоположное впечатление, он нахмурился и не особенно любезно: спросил — Гдевы его нашли?

— В роще, — ответил Лысый. — Пошел с собакойпрогуляться, вдруг вижу, гроб.

Несколько необычная находка, как вы считаете? Болты сорваны,гроб пуст. Я на всякий случай пустил собаку по следу, ничего. Обнаруживтабличку, я встал перед выбором. До нас ведь дошел слух, что на кладбищеразрыли могилу. Страшное святотатство. Так вот, необходимо было определиться,вызвать милицию или попытаться связаться со вдовой. Я решил, что второепредпочтительнее.

— Еще бы, менты вам ни копейки не заплатят.

— Это было не единственным доводом, — кивнул Лысыйи вновь иезуитски улыбнулся. — Извольте тысячу.

Стас протянул ему деньги, секунд тридцать Лысый разглядывалкупюру на свет, удовлетворенно кивнул и предложил:

— Забирайте.

Мы переглянулись.

— Один момент, — произнес Стас, взял меня за рукуи увлек под навес. — Что делать? Если мы не заберем этот дурацкий гроб, онвполне возможно попытается продать его еще кому-нибудь, с него станется… — Чтода, то да, Лысый производил впечатление исключительно предприимчивогочеловека. — Или позвонит в милицию.

— Так я сама хотела звонить…

— А он расскажет, что разговаривал со вдовой, уверен,ментов это заинтересует.

— Но за гробом приехала я…

— Точно. Это их заинтересует еще больше, выходит, ты вкурсе, где находится вдовица.

— Что ты предлагаешь?

— Придется забрать эту гадость.

— Это вовсе не гадость…

— Знаю, знаю. Это папино последнее пристанище, причемиз натурального дуба да еще с табличкой.

Лысый улыбался, напряженно поглядывая на нас. Стас шагнул кнему и сказал:

— Вы не могли бы помочь загрузить его в машину?Разумеется, не безвозмездно?

— С удовольствием, — откликнулся Лысый. —Должен вас предупредить, гроб тяжелый. Я с ним здорово намучился, когдаперевозил его из рощи на ручной тележке собственной конструкции.

— Зато у вас теперь есть опыт, — порадовался Стас.

Загрузить гроб в джип оказалось занятием не из легких,времени мы потратили предостаточно, а главное собрали толпу любопытных. Общимиусилиями с задачей мы справились, но меня это не очень-то радовало.

— Кто-нибудь настучит в милицию, — волновалась я,когда мы отъехали от дома.

— Пусть стучат, — зло ответил Стас, которомуздорово досталось, — в конце концов, гроб наш, что хотим, то с ним иделаем.

Я только тяжко вздохнула, но на этом наши испытания незакончились. Мы подъехали к гаражу и перед нами встала задача освободиться от гробаПозвать кого-то на помощь Стас не мог, прежде всего потому, что здесь стоялаРиткина машина, да и желание иметь в гараже дубовое чудо тоже пришлось быкак-то объяснять. Джип загнали в гараж, заперли ворота и мучились с полчаса,прежде чем гроб наконец-то оказался на верстаке. Стас прикрыл его машиннымтентом, но все равно вел себя как-то нервно. Я искренне порадовалась, когда мывыбрались на свежий воздух.