такому количеству враждебно настроенных солдат-мужчин. В середине декабря было принято решение расформировать женский батальон. Тем женщинам, которые хотели продолжить воинскую службу, предлагалось вступить в мужские подразделения в составе действующей армии [РГВИА. Ф. 2357. Оп. 1. Д. 520: 8]. Остальные получили разрешение вернуться домой. Доброволицы разъехались, и это означало конец 1-го женского «батальона смерти». Разочарованная Бочкарева назвала происходящее «печальным финалом героической страницы истории женского движения в России» [Бочкарева 2001: 330–331].

3-й Кубанский женский ударный батальон также продолжал существовать после Октябрьской революции. Вероятнее всего, его формирование продолжалось до февраля 1918 года. Это подразделение находилось на территории, еще не попавшей под контроль большевиков, и, очевидно, его руководство не обращало внимание на приказы советского правительства. Однако, испытывая нехватку снаряжения и вооружения, этот батальон не представлял собой значимой боевой единицы и был расформирован в середине февраля 1918 года, когда стала очевидна невозможность обеспечить необходимые поставки. Возможно, впрочем, некоторые из военнослужащих батальона вступили в подразделения, которые формировались на Кубани и впоследствии приняли участие в Гражданской войне [РГВИА. Ф. 1300. Оп. 1. Д. 239: 97].

Российское женское военное движение Первой мировой войны оказалось недолговечным, но за время его существования, летом и осенью 1917 года, огромное множество женщин объединялись, организовывались и проходили подготовку для участия в боевых действиях. Большинство этих женщин-солдат так и не попали в действующую армию, однако они прошли сквозь тяготы армейской жизни. Правительство и армейское руководство не уделяли этому явлению должного внимания, если вообще рассматривали его всерьез, но все-таки они пытались скоординировать действия женщин-добровольцев и подготовить их к боевым действиям. Из шестнадцати женских воинских частей, которые предполагало создать Военное министерство, только подразделение Бочкаревой претворило эксперимент в жизнь, приняв участие в боях с внешним врагом на фронте. Другие женские подразделения так и не получили возможности продемонстрировать свою эффективность – ни в качестве солдат, ни в качестве вдохновляющих символов.

Глава 7

Образ женщины-солдата

Русские женщины-солдаты Первой мировой войны воздействовали на воображение современников, и публикации того периода, как в России, так и за рубежом, подтверждают это. Можно сказать, что женщины-солдаты стали медиа-звездами, поскольку журналисты быстро осознали сенсационную ценность столь необычного явления. Их подвиги широко освещались в газетах и журналах от Петрограда до Нью-Йорка[55]. Особенное внимание прессы привлекала Бочкарева, чей портрет не раз появлялся на страницах периодики[56].

Отношение к этому феномену было различным и даже противоречивым. У публики женщины-военные вызывали то симпатию, то отторжение. При анализе источников создается устойчивое впечатление, что большинство наблюдателей, даже многие из их убежденных сторонников, двойственно относились к присутствию женщин на войне. Эта амбивалентность пронизывает большинство отзывов современников, как отечественных, так и зарубежных. И мужчины, и женщины, как русские, так и западные, превозносили русских женщин-солдат за патриотизм и храбрость, сравнивая их с Жанной д’Арк. В то же время их критиковали за то, что они вели себя совершенно не по-женски и явно бросали вызов существующему порядку. Изучение современных событиям взглядов на этих женщин помогает лучше осознать значимость этого явления. В годы войны споры о гендерных ролях достигли критической точки, особенно в отношении того, будут ли женщины – и если будут, то как именно – расширять свое участие в общественной жизни. Отношение к женщинам-солдатам является частью осмысления гендерного контракта в целом и поэтому чрезвычайно важно для понимания этих ролей и изменений, произошедших вследствие Великой войны.

Усилия тогдашней прессы включить женщин в героический военный нарратив чрезвычайно интересны для исследователей, изучающих роль женщин в войне, поскольку в текстах о войне женщины традиционно отсутствовали. Это была попытка включить женщин-солдат в военный дискурс, несмотря на пренебрежение в позднейшей историографии. Впрочем, это не означает, что их безоговорочно воспринимали именно как солдат, и поэтому не может истолковываться как попытка предоставить им место в военном мифе наравне с мужчинами. Необходимо учитывать, насколько различно воспринимались те женщины, которые вступали в армию по собственной инициативе и служили вместе с мужчинами, и те, из которых формировались женские воинские подразделения. Участие в войне отдельных женщин-представлялось обществу начала XX века более приемлемым, поскольку в этих случаях имели место лишь единичные нарушения гендерного контракта. Большинство таких женщин почти полностью отказывались от поведения, в котором могла проявляться их женственность, и отвергали традиционные роли, однако не бросали вызов общественному устройству как таковому. Это были женщины, подражавшие мужчинам, и то лишь временно и в отдельных случаях. Последствия для всего женского пола были несущественны, если были вообще, а за повсеместное распространение этого явления никто, разумеется, не выступал.

Несмотря на то что женских воинских частей было немного, их массовый характер вызывал беспокойство у многих наблюдателей, видевших в этом более существенное нарушение сложившегося гендерного порядка. Однако по иронии судьбы дело обстояло иначе (хотя прогрессивные женщины, безусловно, использовали пример женщин, вставших с оружием на защиту Родины, для доказательства того, на что способны женщины). В то время как отдельные женщины, вступавшие в мужские подразделения, участвовали в боевых действиях, несмотря на то что были женщинами, женщины из женских подразделений привлекались к военной службе именно потому, что были женщинами. Они должны были вдохновить мужчин на борьбу; подобные усилия, хотя и не столь масштабные, предпринимались и в других странах – например, кампания с «белыми перьями» в Великобритании. В сущности, военное руководство, состоявшее из мужчин, использовало женские подразделения, чтобы восстановить традиционные гендерные роли – то есть напомнить мужчинам об их роли защитников. Как только мужчины вернулись бы к своим обязанностям, отпала бы и надобность в женщинах-солдатах. Таким образом, само их существование стало необходимым из-за разрушения традиционного гендерного уклада и стремления его восстановить. Почти все публикации, касающиеся женских подразделений, рассматривают их с точки зрения полезности в этом качестве; очень немногие наблюдатели признавали боевую эффективность женских подразделений, что существенно контрастирует с похвалами, которые постоянно получали отдельные женщины – участницы боевых действий.

Российское восприятие. Мнение русских мужчин

Отношение русских мужчин к женщинам-солдатам, служившим в мужских подразделениях, и к участницам женских воинских формирований было различным. И у тех и у других находились как сторонники, так и критики. В первые годы войны патриотическая пресса охотно использовала образ девушки-добровольца, которая, переодевшись юношей, ищет приключений и военной романтики, совершает подвиги и переносит тяготы окопной жизни. Газеты и журналы всех политических и социальных направлений помещали статьи об отважных молодых женщинах. Их восхваляли даже официальные издания царского правительства. Однако важно отметить, что все эти публикации