— Я сам вор, Берит. Это древняя и почетная профессия.

— Вряд ли почетная.

— Это как посмотреть. Но что же было после того, какубили короля Абриха?

— Война с эшандистами зашла в тупик. Налеты эшандистовпродолжались по всему побережью внутреннего моря. Но умы властителей по обеимсторонам Внутреннего моря и Арсианского пролива были заняты совсем другим.Эшанд умер, а его последователи были не столь рьяны. Курия в Чиреллосеподстрекала знать на продолжение войны, но их гораздо больше интересовалаполитика, чем теология.

— И долго все это продолжалось?

— Около трех столетий.

— Тогда серьезно относились к войнам. Постой, а где жебыли тогда Рыцари Храма?

— Мы как раз подошли к этому. Когда стало ясно, чтознать потеряла всякую охоту к войне с эшандистами, Курия собралась в Чиреллосе,чтобы найти какое-то решение. В конце концов сошлись на том, что надо создатьВоинствующие Ордена, для продолжения борьбы. Рыцари четырех Орденов обучалисьбоевому искусству гораздо лучше, чем обычные воины, и в добавок посвящались всекреты Стирикума.

— Что за секреты Стирикума?

— Магия.

— Так и сказал бы сразу.

— Я и сказал. Будь внимательнее, Телэн.

— И что, Рыцари Храма выиграли войну?

— Они завоевали весь Рендор, и эшандисты в конце концовсдались. В начальную эпоху своего существования Воинствующие Ордена былидовольно честолюбивы и начали делить Рендор на четыре части, герцогства. Нонеожиданно пришла гораздо более страшная опасность с востока.

— Земох, — предположил Телэн.

— Точно. На несчастный Лэморканд без всякогопредупреждения…

— Спархок! — резко крикнул Келтэн, — взглянитуда! — он указал на вершину близлежащего холма. Дюжина вооруженныхвсадников галопом неслась по направлению к ним через зарослипапоротника-орляка. Спархок и Келтэн обнажили мечи и двинули коней навстречуопасности. Мгновение спустя к ним присоединился Кьюрик, потрясая булавой,которую он обычно возил привязанной к седлу. С другой стороны оказался Берит стяжелым боевым топором в руках.

Двое пандионцев вклинились в самую гущу нападающих. Двумявзмахами меча Спархок свалил двоих, и еще одного сразил Келтэн, нанеся врагунесколько ударов, прежде чем тот успел опомниться. Здоровенный детина навороной лошади попытался заехать к ним сбоку, но упал, с головой, размозженнойбулавой Кьюрика. Спархок и Келтэн оказались со всех сторон окружены атакующими,и их тяжелые мечи неистово взлетали и опускались, круша врагов, а снаружи в ужепоредевший ряд всадников врубился своим тяжелым топором Берит. Те не смоглидолго выдержать такого напора и несколько мгновений спустя выжившие пустились вбегство.

— Что, вернее кто это был? — спросил тяжело дышаКьюрик.

— Позвольте мне догнать одного из них и расспросить,мой Лорд, — сказал Берит.

— Нет, — ответил Спархок.

На лице Берита еще отражалась ярость боя.

— Послушник не может вызываться идтидобровольцем, — строго сказал Кьюрик, — по крайней мере до того, какон научится отлично владеть всеми видами оружия.

— Я и так хорошо владею им, Кьюрик, — горячозапротестовал Берит.

— Это не ты хорошо владеешь им, а плохо владеют этилюди, — охладил его пыл Кьюрик. — Ты слишком широко размахиваешься,Берит, и остаешься открытым для ответного удара. Когда мы приедем в мой дом вДимосе, я дам, пожалуй, тебе несколько уроков.

— Спархок! — крикнула Сефрения, остававшаяся уподножия холма.

Спархок поворотил Фарэна и увидел, как из придорожных кустовпо направлению к Сефрении, Долманту и Телэну бегут пятеро человек в грубыходеждах стириков. Он выругался и пришпорил коня. Быстро стало ясно, что имнужна именно Сефрения и Флейта. Однако с виду хрупкая женщина не была вовсебеззащитной: один из стириков упал на землю и, пронзительно крича, принялсякататься по земле, держась за живот. Другой упал на колени, прижимая скрюченныеот боли пальцы к глазам. Оставшиеся отпрянули назад, увидев подоспевшегоСпархока. Сверкнул меч и один из них упал, обезглавленный, а клинок темвременем уже вошел в грудь второго. Последний попытался убежать, но рассвирепевшийв бою Фарэн сбил его с ног и буквально втоптал в землю своими стальнымикопытами.

— Там, — кратко сказала Сефрения, указывая навершину холма. Незнакомец в сером плаще с капюшоном, надвинутом на лицо,наблюдал за всем происходящим, сидя верхом на бледно-серой лошади. Сефренияспешно принялась творить какое-то заклинание, но незнакомец повернул коня искрылся за гребнем холма.

— Кто они были? — спросил подъехавший к нимКелтэн.

— Наемники, — ответил Спархок. — Ты и сам могбы понять. По их вооружению хотя бы.

— А тот, на холме, вероятно предводитель? —предположил Долмант.

Сефрения кивнула.

— Это был стирик?

— Возможно, но может и нет. Я узнаю ощущение, исходящееот него. Однажды нечто подобное уже пыталось напасть на маленькую девочку, нобыло отброшено. Сейчас оно использовало гораздо более прямой способ. —Лицо Сефрении стало серьезным и озабоченным.

— Спархок, — сказала она, — надо быстрееехать в Димос. Здесь, на открытых местах, становится слишком опасно.

— Мы могли бы допросить раненых, — отозвалсяСпархок. — Может, они знают что-нибудь об этом загадочном стирике, которыйтак интересуется тобой и Флейтой.

— Они вряд ли смогут что-нибудь сказать тебе. Если нахолме было то, что я думаю, они даже ничего не вспомнят об этом.

— Хорошо, тогда едем.

День клонился к вечеру, когда утомленные путники добралисьдо обширной фермы Кьюрика, расположенной у самых стен Димоса. Земли былиухоженные, а постройки аккуратные — было видно, что хозяин относится к фермесерьезно, обращая внимание на каждую мелочь. Большой жилой дом был построен изтесаных бревен, подогнанных друг к другу так, что не видно было щелей. Насклоне холма за домом стояли дворовые постройки и амбары и двухэтажная конюшня —на втором этаже располагался сеновал — внушительных размеров. Большой огород саккуратными грядками окружал крепкий забор. Коричневый с белым теленок стоял унего, задумчиво глядя на увядающую морковную ботву и тронутые морозомпобуревшие кабачки.