— Стирикские Боги тоже не приветствуют его, —согласилась Сефрения, и снова обратилась к Телэну: — Чтобы понять, что есть Отти Земох, нужно понять самого Азеша. Азеш — темный Бог, самое полное воплощениезла в этом мире. Ритуалы поклонения ему ужасны, он наслаждается мучениями,кровью с агонией приносимых жертв. В своем поклонении Азешу земохцы стали болеечем бесчеловечны, и их вторжение в Лэморканд сопровождалось невыразимойжестокостью. Однако если бы среди вторгшихся были только земохцы, их можно былобы отбросить обычными силами. Но Азеш укрепил их своими лиходейскимисозданиями.

— Гоблины? — не веря спросил Телэн.

— Не совсем. Но можно сказать и так. Можно все утрорассказывать о двух десятках или даже большем количестве видов всякой нечисти,которая подчиняется Азешу. Вряд ли тебе придутся по душе ее описания.

— Чем дальше, тем больше эта история похожа на сказку,а я уже не ребенок, чтобы слушать рассказы о всяких гоблинах и феях.

— В свое время ты все поймешь и поверишь, что это несказка, — сказала Сефрения. — Продолжай свой рассказ, Берит.

— Хорошо, моя госпожа. Постигнув природу сил, вторгшихсяв Лэморканд, Церковь призвала из Рендора Рыцарей Храма. Отряды Четырех Орденовбыли подкреплены обычными рыцарями и солдатами так, чтобы они были столь жемногочисленны, как и вторгшиеся в Лэморканд орды земохцев.

— И была битва? — с интересом спросил Телэн.

— Величайшая битва во всей истории, — ответилБерит. — Две огромных рати сошлись на равнинах Лэморканда у озера Рандера.Битва людей была огромна, но все же еще большей была битва магическая. Волнытьмы и огромные сполохи пламени охватили все поле, молнии сыпались с неба, какград, целые полки поглощались внезапно разверзающимися безднами или сгорали впепел в чародейском пламени. Земля тряслась, и над полем туда-сюда гулял гром,как будто там собралась тысяча гроз. Магии земохских жрецов противостояла магияРыцарей Храма. Три дня длилась битва, и земохцы были отброшены назад. ОрдыОтта, окончательно разбитые, беспорядочно бежали к своим границам.

— Потрясающе! — воскликнул Телэнвозбужденно. — А потом наши армии вторглись в Земох?

— Они были слишком истощены, — сказалБерит. — Они выигрывали битву, но большей ценой. Больше половины РыцарейХрама остались на поле битвы, и армии эленийских королей вели счет своиммертвым тысячами.

— Но могли же они сделать что-то?

Берит мрачно кивнул.

— Они лечили своих раненых и хоронили мертвых. А потомразошлись по домам.

— И это все? Что же это за история, если она так воткончается, Берит?

— Обстоятельства были таковы, что они не могли идтидальше. Все мужчины западных королевств ушли сражаться с земохцами и оставилисвои дома и поля без присмотра. Надвигалась зима, и урожай мог пропасть, тогдабы начался голод. Нужно было свести концы с концами этой зимой, а убитых ипокалеченных было столько, что некому было сеять хлеб следующей весной, и назападе, и в Земохе. Так что голод все равно случился. Целое столетие по всейЭозии только и думали, что о пропитании. Мечи и копья были отложены в сторону,а боевых лошадей запрягли в плуги.

— А в других историях почему-то никогда не рассказываюто том, что такое бывает после войны.

— Потому что это были только сказки, — сказалБерит — а это рассказ о случившемся на самом деле. Эта война и случившийсяпосле нее голод принесли в жизнь Эозии большие изменения. Рыцари ВоинствующихОрденов трудились тогда на полях вместе со всеми. Ордена стали постепенноотдаляться от Церкви. Простите, Ваша Светлость, но Курия тогда быладействительно слишком далека от нужд простого народа.

— Не стоит извинений, Берит, — печально сказалпатриарх. — Церковь признает свои ошибки в ту эпоху.

— Первоначально Курией было задумано, что рыцари будуткак бы вооруженными монахами, и станут жить в своих обителях, когда несражаются. Но первоначально задуманное постепенно забывалось. После страшныхпотерь во время войны нужно было искать новые источники пополнения рядовРыцарей Храма. Магистры Орденов отправились в Чиреллос и предстали с этимвопросом перед Курией. Основным вопросом был обет безбрачия. По настояниюМагистров это правило было смягчено, и Рыцарям позволили брать жен и иметьдетей.

— А ты женат, Спархок? — неожиданно спросил Телэн.

— Нет, — ответил рыцарь.

— Почему?

— Он еще не встретил настолько глупой женщины, чтобыона согласилась пойти за него, — рассмеялся Келтэн. — Ко всемупрочему, у него отвратительный характер и перебитый нос.

Телэн посмотрел на Берита.

— Значит получается что, конец истории? —критически сказал он. — Хорошая история должна кончаться так: «И с тех порзажили они счастливо и стали они жить-поживать и добра наживать». А твояистория какая-то незаконченная.

— А история никогда и не кончается, Телэн, она всегдапродолжается. Воинствующие Ордена теперь так же вовлечены в политику, так и вцерковные дела. И никто не может сказать, что припасено для них судьбой вбудущем.

— Да, все это правда, — вздохнул Долмант. —Мне бы хотелось, чтобы все было по-другому, но у Бога свои причиныпредопределять события так.

— Подождите, — сказал Телэн, — вы мне хотелирассказать об Отте из Земоха. Но война с ним была так давно, почему мы сейчасдолжны беспокоиться о нем?

— Отт снова собирает армии, — сказал Спархок.

— Ну а мы что же?

— Пока мы следим за ним. Если он снова придет, мывстретим его также, как и в прошлый раз. — Спархок посмотрел на желтуютраву, блестевшую в лучах уже высокого солнца. — Если мы хотим доехать доЧиреллоса до конца месяца, мы должны поторапливаться.