о своих письмах и ответах Джоэла. Как он написал Джоэлу, что она подумывает взять ребенка и еще что у нее есть бойфренд. Она скребла шею, которая вдруг невероятно зачесалась, и не успела ничего сказать, когда он снова извинился:

– Я предал тебя, посчитал, будто знаю, что тебе нужно, будучи знаком с тобой всего-то пару часов, так что я полный придурок.

– Точно, – согласилась она, продолжая чесаться и желая, чтобы он это тоже почувствовал. – И кто же был этим предполагаемым бойфрендом?

Рай смотрел на нее.

– Ты?

Он молчал.

– Рай…

– Прости меня.

– Значит, ты все ему рассказал. Все, что я тебе наговорила, когда думала, что так мы узнаем друг друга поближе, то, чего я не хотела, чтобы он узнал. То, что я сама могла ему сказать, но не хотела, – сердито кивая, сказала она.

– То, что у него с ней… он всегда думал, что это будет с тобой. Хотел, чтобы было с тобой, – сказал Рай.

– Он так сказал, даже теперь, после всего? – Талли втянула воздух и вытерла нос старой салфеткой, которую нашла на дне сумочки. Ее чуть не затошнило от несвежего запаха табака на пальцах. Что она вообще себе думает? Как могла настолько забыться на весь уик-энд? Она больше не будет курить. Никогда не будет.

Недолго думая, Рай принялся читать ей прямо с экрана мобильника. Мейлы Джоэла, изливавшего душу. Она прислушивалась к словам Джоэла – подобревшего, более мягкого. Джоэла с повинной головой.

– Он считал, что говорит с тобой и может наконец сказать тебе эти вещи. Я собирался, уехав, переслать тебе его письма. Считал, что от них тебе станет легче, – закончив, сказал Рай. – Я написал ему, что мужчинам нужно научиться лучше заботиться о женщинах, которых, как они утверждают, они так любят, и еще сказал это и самому себе – про Кристину. Но с моей стороны было наглостью полагать, что ты хотела получить то, чего не получил я. То есть что-то вроде… итога, развязки.

– Понимаешь, в каком-то смысле я поставила точку в отношениях с Джоэлом. И сейчас я нереально злюсь на тебя, но исходя из того, что я только что прочитала и из того, что вижу в тебе… вывод такой: не твоя вина, если тот, кого ты любишь, психически болен. Иногда никому из нас ничего не сделать. И в этом-то и есть ужас ситуации. – Талли помолчала. – Какой электронный адрес ты взял?

– Талликэт007.

У Талли вырвался смех, похожий на птичий клекот, удививший ее саму. Она вытерла глаза.

– Я придумал его в первый вечер. Я был пьян от вина, ты – у себя в спальне. Джоэл продолжал отвечать из благодарности, что ты вышла на связь, – сказал Рай.

– Из благодарности, что ты вышел на связь, – резко поправила Талли. – И ты это сделал, понимая, что я тебя возненавижу, как только узнаю…

– Сейчас ты меня ненавидишь? – спросил он. – Я это приму, если да.

– Не знаю, Рай. Я представила тебя всем своим родственникам как Эмметта. Ты познакомился с соседкой! Я оказалась в очень неловком положении. Как полная идиотка.

– Нет. Ты совсем не похожа на идиотку. Не бери на себя вину за то, в чем не виновата. Разве не это ты сказала бы мне?

– Ох, я так и делаю. Скажу Джоэлу, что обо всем знала. Извинюсь, все закончится, и он улетит домой, – сказала Талли. Еще не хватало, чтобы Джоэл узнал, что это происходило за ее спиной.

– Тебе необязательно это делать. Я наберусь мужества и извинюсь.

– Нет, не извинишься. Я обо всем позабочусь, – сказала она, представляя, как где-то там за стеклом и бетоном больничного корпуса ходит Джоэл. – И, значит… ты все время притворялся, весь уик-энд?

– Нет, Талли. Я не притворялся весь уик-энд.

* * *

Рай шел следом за Талли по лестнице, по направлению к ожоговому отделению. Она не просила и даже не оглянулась, пока не остановилась возле огнетушителя в стеклянной коробке на стене.

– Послушай. Это было не просто так для меня… что произошло между нами. Что я пустила тебя к себе в спальню. Я так не делаю. Никогда не делала с тем, с кем только что познакомилась… с кем не состою в отношениях, – призналась Талли. В ее сознании вспыхивали картины его рта на ней там, в спальне. Вина, и стыд, и возбуждение в равных долях. Его обнаженное тело – не так уж отличавшееся от ее любимого Давида – его запах, его вкус.

– Талли, и для меня это было не просто так. Правда, – приложив одну перевязанную руку к груди, сказал Рай.

– Я даже не знала твоего настоящего имени. Даже не знала, кто ты. Ты мог бы мне сказать правду, и я бы приняла ее. Жаль, что ты мне не рассказал, – произнесла она. Лицемерные слова застревали у нее в горле, Рай протянул к ней руки. – Не надо… – сказала она, отвернулась и открыла дверь в коридор. Надо было как-то справиться с растерянностью, и она пошла в туалет, чтобы приложить к шее влажное холодное полотенце.

– Джоэл, могу я с тобой поговорить? – отыскав его, спросила Талли. Он сидел в коридоре, листал телефон, она стояла над ним.

– Я только что пообщался с твоим папой… было забавно. Ну то есть убить он меня не убил, но заявил, что ожидал увидеть здесь кого угодно, только не меня. Я ответил, что никогда не перестану беспокоиться о вашей семье и о тебе, – объяснил Джоэл.

– А Лионела видел?

– Да-а. Разговаривал с ним и с Зорой. Твой папа ушел, но потом вернется вместе с Глори. А твоя мама с Конни тоже вышли. Мама, кстати, сказала, что я все же козел. Она сказала, что если я прилетел, чтобы еще сильнее разбить тебе сердце, то чтобы катился к чертям. Приятно сознавать, что она не изменилась. И Ривер подрос, я… – сказал Джоэл и замолчал. От того, что Джоэл так много знал о ее семье, знал, как зовут мамину подругу и что заметил, как за год подрос Ривер, у нее бурлила кровь. Она почувствовала дурноту, но ведь она никогда не теряет сознание. Головокружение пройдет, как проходило всегда, и оставит ее в покое. Джоэл смотрел на Рая, оба молчали.

– Мне нужно с тобой поговорить, – собравшись с мыслями, сказала Талли.

Джоэл поднялся, Рай сел на его место. Где-то в глубине души Талли волновалась, что Рай сбежит, хотя и обещал не уходить, не предупредив ее. Можно ли еще на это рассчитывать? Она оглянулась на него и вместе с Джоэлом исчезла за углом.

* * *

– Здесь нормально, – сказала Талли, когда Джоэл уселся на стул в коридоре. Она села через одно сиденье от него, оставив между ними пространство, которое вполне могло быть длиной в миллион километров. – Джоэл, те мейлы – розыгрыш. Детский сад. И я прошу прощения. Рай, пьяный, пошутил что-то насчет мейла тебе как бы от меня. А я, обнаружив, что он это сделал, не остановила его. Это была дурацкая затея, и зашла она слишком далеко. – Она смотрела на бывшего мужа и качала головой. – Не могу даже поверить, что ты здесь. Но пойми меня правильно. Это вполне на тебя похоже. Думаю, что ты прилетел по доброте душевной, ведь я знаю, как ты любишь Лионела…

– Розыгрыш? Но ты терпеть не можешь розыгрыши, – загоготав, сказал Джоэл. – Правда, что ли? – Казалось, прошла целая минута, пока он изучал ее лицо.

– Это правда, и я прошу прощения. Это было очень глупо, – сказала она.

– Погоди-ка. Что ты получила в итоге?

– У меня были вопросы… и ты на них ответил.

– А почему сама не спросила? Почему поручила этому парню? Что-то я совсем запутался, – сказал Джоэл.

– Он разозлился, когда я рассказала, что между нами произошло, и я позволила ему говорить от моего имени потому, что он мог при этом не сдерживаться. Писать самой было бы слишком тяжело и сложно…

– Парень несколько лет назад постоянно мелькал в новостях. Это была жуть какая-то, что с ним случилось. После всего пережитого он мог вообще оказаться невменяемым. Терапия это или нет, ты, Таллула, нарочно