В те дни, когда на подступах к Москве шли ожесточенные сражения, когда с крыш домов подмосковных деревень немецкие солдаты пытались разглядеть в бинокли жизнь на улицах города, командование Западного фронта ни на минуту не прекращало работу, целью которой было перехватить стратегическую инициативу и ликвидировать угрозу, нависшую над столицей. По характеру действий и силе ударов противника Жуков чувствовал, что тот подошел к кризисному состоянию, когда решающее слово должен сказать «последний брошенный в бой батальон». Разработку секретного плана контрударов Георгий Константинович поручил Соколовскому.

29 ноября Жуков доложил обстановку Сталину и обратился к нему с просьбой отдать приказ о начале контрнаступления. На этот раз Иосиф Виссарионович был застигнут врасплох предложением командующего Западным фронтом перейти к активным действиям. Внимательно выслушав все его доводы, он обещал посоветоваться с Генштабом.

Решение не заставило себя ждать. Поздно вечером 29 ноября Ставка ВГК согласилась с предложением Жукова о начале контрнаступления, довела до командующих Западным и Юго-Западным фронтами общие задачи и потребовала от них конкретных предложений по их реализации.

Весь следующий день Жуков и сотрудники штаба фронта работали над планом-картой контрнаступления, который был направлен 30 ноября в Ставку ВГК с коротенькой запиской Василевскому:

«Прошу срочно доложить Народному Комиссару Обороны т. Сталину план контрнаступления Зап. фронта и дать директиву, чтобы можно было приступить к операции, иначе можно запоздать с подготовкой».

Сам план состоял из пяти лаконичных пунктов в виде пояснений к приложенной карте:

«1. Начало наступления, исходя из сроков выгрузки и сосредоточения войск и их довооружения: 1-й ударной, 20 и 16-й армий и армии Голикова с утра 3–4 декабря, 30-й армии 5–6 декабря.

2. Состав армий согласно директивам Ставки и отдельные части и соединения, ведущие бой на фронте в полосах наступления армий, как указано на карте.

3. Ближайшая задача: ударом на Клин, Солнечногорск и в истринском направлении разбить основную группировку противника на правом крыле и ударом на Узловая и Богородицк во фланг и тыл группе Гудериана разбить противника на левом крыле фронта армий Западного фронта.

4. Дабы сковать силы противника на остальном фронте и лишить его возможности переброски войск, 5, 33, 43, 49 и 50-я армии фронта 4–5 декабря переходят в наступление с ограниченными задачами.

5. Главная группировка авиации (3/4) будет направлена на взаимодействие с правой ударной группировкой и остальная часть с левой — армией генерал-лейтенанта Голикова».

Объяснительная записка к плану-карте была написана лично Жуковым от руки. Под документом — подписи Жукова, Булганина, Соколовского.

На документе резолюция синим карандашом: «Согласен. И. Сталин».

Было решено привлечь к планируемой операции, кроме Западного и Юго-Западного фронтов, еще и Калининский фронт. Для поддержки контрнаступления с воздуха, кроме ВВС фронтов, предусматривалось использовать авиацию Московской зоны обороны, Московского военного округа, ПВО Москвы, дальнебомбардировочную и две резервные авиагруппы.

Главная роль в предстоящем контрнаступлении отводилась войскам Западного фронта. Замысел Московской стратегической наступательной операции состоял в том, чтобы ударами правого и левого крыльев Западного фронта, отстоявших друг от друга на 200 км, во взаимодействии с Калининским и Юго-Западным фронтами разгромить ударные группировки противника, стремившиеся охватить Москву с севера и юга. Активными действиями в центре Западного фронта предстояло сковать силы противника, чтобы лишить его возможности перебрасывать войска для усиления важнейших направлений.

Войска Калининского фронта генерала Конева должны были нанести удар силами своего левого крыла, выйти в тыл клинской группировки врага, а затем во взаимодействии с войсками правого крыла Западного фронта уничтожить ее. Войскам Юго-Западного фронта маршала Тимошенко предстояло окружить и уничтожить елецко-ливенскую группировку противника, поставив под угрозу тылы 2-й танковой армии врага, что содействовало бы ее разгрому войсками левого крыла Западного фронта.

План предусматривал проведение операции силами только одного, Западного фронта. Он не содержал вопросы согласования ударов армий по цели, месту и времени с действиями Юго-Западного и Калининского фронтов. В принципе этого и не требовалось, так как в стратегической наступательной операции координацию усилий фронтов осуществляла Ставка ВГК. Однако у нее не было документально оформленного замысла и плана ведения контрнаступления.

Нанесенные на плане-карте красным карандашом стрелы направлений ударов показывают, что их глубина ограничивалась расстоянием в 60 км к северу от столицы и около 100 км — к югу от нее. «Для постановки войскам фронта более далеких и решительных целей, — вспоминал Жуков, — у нас тогда еще не было сил. Мы стремились только отбросить врага как можно дальше от Москвы и нанести ему возможно большие потери».

Подготовка к контрнаступлению проводилась в условиях продолжавшегося наступления войск противника. Напряжение колоссальное. Приходилось одновременно сдерживать то там, то здесь смертельно опасные выпады германского командования («штопать тришкин кафтан», как шутил Жуков) и под носом у него вести перегруппировку войск для концентрации сил на решающих направлениях готовящегося контрудара.

В самый напряженный момент неожиданно позвонил Сталин и устроил Жукову очередной разнос. Верховному доложили, что немцы взяли Дедовск, а командующий фронтом об этом ни сном ни духом. Распалившись, Сталин приказал Жукову немедленно выехать на место, лично организовать контратаку и Дедовск вернуть.

Связавшись с Рокоссовским, Георгий Константинович выяснил, что произошла ошибка, Дедовск в наших руках, а захвачена деревенька Дедово. Перезвонил Сталину и доложил об этом. Но тот своих приказов не отменял: поезжай и освобождай Дедово. На следующий день пришлось докладывать об исполнении приказа: силами стрелковой роты при поддержке двух танков выбили взвод противника из деревни Дедово.

Пока Жуков выполнял свою «освободительную миссию» у затерянной деревушки, противник перешел в наступление на участке 33-й армии, где до этого было относительное затишье. Следом неожиданно был прорван фронт в центре, в районе Наро-Фоминска, и немецкие части устремились на север, на Кубинку, и на восток, в направлении Апрелевки. Командующий Западным фронтом ввел в бой танковые и стрелковые части, ряд других подразделений из резерва, сам выехал в войска для руководства боем. К Кубинке враг не смог пробиться, а в районе Апрелевки по нему был нанесен внушительный контрудар. Вскоре положение восстановили и в районе Наро-Фоминска, прорыв на этом участке фронта был ликвидирован.

К 5 декабря войскам Западного фронта удалось остановить немецкие войска на правом и левом крыльях. Недосягаемой для него оказалась не только Москва, но и Тула. За двадцать дней противник продвинулся на 80–110 км, но для дальнейшего наступления сил у него не было. Войскам Западного фронта под руководством Жукова удалось окончательно остановить мощнейшую группировку врага, что означало провал его последней попытки захватить столицу.