делиться со мной, как со своим сыном... К слову должен заметить, что в Болгарии между крестным отцом и настоящим отцом большой разницы нет. И тот и другой считают крестника своим сыном.

Златев подробно рассказывал о своих поездках, ходе строительства, важности того или иного объекта, который сооружает фирма, иногда жаловался на трудности с материалами.

Частенько я бывал у него дома. Когда он возвращался из очередной поездки, то всегда просил зайти, спешил поделиться. Иногда приходил к нам, на улицу Кавала, 35, где мы снимали маленькую квартиру. Это был одноэтажный дом, принадлежавший Анне Сарафовой. Ее муж погиб в первую мировую войну. Она считалась по местным законам «почетной вдовой». Хозяйка приходилась дальней родственницей Славке.

Анна Сарафова раньше служила в полиции в Софии. Сейчас здесь же работали ее сын Христо и невестка Райна, часто бравировавшие передо мной тем, что являются «верноподданными» царя Бориса. Они всегда знали много новостей. Считая меня уже своим человеком, часто сообщали ценные сведения, интересовавшие меня. Например, когда министр внутренних дел Болгарии по поручению правительства подписал договор, по которому немецкие власти могли ввести «в случае чрезвычайной необходимости» свои войска на территорию страны, эту важную новость я узнал от Христо в тот же день и немедленно сообщил в Центр.

Подписание этого документа держалось от народа в тайне, но я уже знал о его содержании. Лишь когда на улицах застучали первые солдатские сапоги немецко-фашистских войск, только тогда болгарская печать преподнесла эту «новость» своим читателям, сообщила о заключенном договоре...

Однако вернусь к своему «крестному».

Как-то он возвратился из Германии в плохом настроении, взвинченный, злой. Попросил меня зайти.

— Так работать дальше, черт возьми, невозможно! — пожаловался Златев. — Чем я буду теперь строить? Святым духом, что ли? Ты посмотри, что они делают!..

— Кто? — недоумевая, спросил я. В таком состоянии я еще его не видел. На чем свет ругал мой «крестный» немцев, хотя был сторонником фашизма, одобрял «новые порядки» в гитлеровской Германии...

— Да немцы, черт бы их побрал! Железа на этот раз не дали. Арматуры — тоже. Больше того, дошли до такой наглости, что даже начали забирать наш цемент. Да, да, наш цемент. Мне они заявили, что, мол, сейчас все переключается по указанию фюрера на оборонные нужды... Ты понимаешь, как может выполнять теперь фирма свои договорные обязательства! Мы построили в Софии частную клинику. На площадке осталось немного цемента, так они и его забирают...

Из этой важной информации Златева, как и ряда других, было ясно, что немцы сейчас усиленно готовятся к войне. Против кого — не трудно было догадаться. Ввод войск в Болгарию, военное строительство в важнейших ее портах говорило о многом. Немедленно об этом пошла очередная шифровка в Центр...

С помощью Ивана Златева я познакомился с жителем Софии Иваном Чавдаровым. Жил он на окраине столицы. Имел большую семью. Очень нуждался. Работал конюхом у кулака и еле сводил концы с концами. Мы с ним разговорились. Чавдаров мечтал приобрести лошадь, повозку и заняться извозным промыслом.

— Эх, если бы занять где-нибудь денег, — вздыхал он. — Сразу бы стал на ноги. Сейчас на строительстве очень нужен гужевой транспорт. Машин не хватает...

Я сказал, что могу одолжить ему денег, но с условием, что буду совладельцем его предприятия. Он с радостью согласился.

Чавдаров купил лошадь, повозку. Обслуживал он главным образом стройки — возил известь, кирпич, арматуру, землю. Поскольку я продолжал быть с ним «в доле», совладельцем транспорта, то получал от него подробную информацию. Она дополняла сведения, которые сообщал мне «крестный» Златев.

Но спустя некоторое время я отказался от услуг Чавдарова, поскольку сведения, которые он сообщал мне, уже не представляли ценности. Я хорошо знал, где и что строится.

Появился у меня еще один источник информации.

В городе Русе жили дядя и тетя Славки. Мы поддерживали с ними самую тесную связь. Дядя Славки — Иван Беличев окончил в свое время морское училище в Варне. По профессии судовой механик. Но плавать ему не пришлось. Как он выразился, «на всех не хватило флота»: страна была бедна морским и речным транспортом. К тому же в первую очередь, по словам механика, на работу принимались дети высокопоставленных, знатных родителей.

Рассказывая мне об этом сё горечью в голосе, Беличев выразился так:

— Видишь, мордой я не вышел. Не такая лощеная, как у ихних сынков. Я ведь сын простых родителей, значит, ходу мне нельзя давать. Пусть лучше землю копает, а не на судне плавает...

Некоторые из его товарищей по училищу работали на флоте и поддерживали с ним контакты. Поэтому Иван Беличев почти всегда хорошо знал, где что делается, какие новости в портах Варне, Бургасе, в речном порту Русе на Дунае. А через него и я узнавал то, что меня интересовало.

Однажды он мне рассказал, что в Русе с помощью немецких инженеров и военной строительной организации сооружается крупное нефтехранилище. Навестив дядю и тетю Славки, я побывал вблизи этого объекта, убедился, что работы ведутся здесь широким фронтом... В тот же день Центр был информирован об этом.

Начальником Дунайского речного порта в Русе работал приятель Беличева еще со школьной скамьи. Они продолжали дружить, ходили друг к другу в гости. Начальник порта рассказывал, как пополняется флот, сколько списано старых барж, судов. Он также знал, сколько базируется военных кораблей в портах, какой их тоннаж, какие появились новые и прочее. Все эти сведения становились известными мне и затем незамедлительно попадали по нужному адресу.

Иван Беличев устроился инженером городского автотранспорта. Он регулярно навещал свою племянницу в Софии, встречался со мной, делился новостями. Часто выражал свое возмущение политикой правительства, царя Бориса, которые «оптом и в розницу продают нас немцам, Гитлеру».

— Если бы ты, Александр, побывал на Дунае, то своими глазами увидел бы, что там сейчас делается. Колбасники со свастикой используют нас, где только можно...

Однако что там делается, я уже знал. Посетив несколько раз Золотые Пески в Варне, я установил, что Дунай используется для переброски фашистских подводных лодок с помощью понтонов и что местом их постоянного базирования, как и предполагала наша разведка, становятся порты Варна и Бургас.

Вернувшись однажды с работы, сын хозяйки Христо таинственно подмигнул мне:

— Слыхал новость? Впрочем, о ней пока еще никто не знает. Тебе только скажу. Но ты никому ни слова...