Сбегаю по лестнице вниз. Забираю из рук Веры контейнер с пирогом.

— Спасибо! — на эмоциях целую ее в щеку.

Она растерянно замирает. А я бегу дальше, к машине. Называю адрес той клиники, у которой я их ждала. Водитель, не задавая лишних вопросов, везёт меня по адресу. Хотя я уже придумала несколько правдоподобных объяснений — зачем мне туда надо.

С этим Решетовым, я скоро стану профессиональной врушкой.

Ворота клиники приоткрыты.

— Девушка, Вы куда? — идет мне наперерез охранник.

— А мне нужно одного пациента навестить.

— Кого?

— Решетову Екатерину.

Смотрит на часы.

— Время посещений закончилось.

— Это срочно. Я вещи привезла.

— Ну хорошо, пройдите. Передайте с медсестрами.

Опускаю взгляд и иду на крыльцо за спиной какого-то врача.

На ресепшене он говорит с медсестрой. Документы какие-то потеряли… Она начинает куда-то звонить, не обращая на меня внимания. И когда отворачивается, я стягиваю с вешалки халат и скрываюсь за углом.

Быстро накинув халатик, иду дальше. Кабинеты какие-то. Наверное, пациенты не здесь. Поднимаюсь по лестнице на второй этаж.

Там еще один ресепшен. А возле него прозрачная пластиковая дверь. Пикнув магнитным ключом, оттуда выходит еще одна медсестра в белом халате.

— Девушка, у нас уже закрыто для посещений, — вежливо улыбается она.

Честно глядя ей в глаза, вру:

— Здравствуйте. Здесь у вас Решетова лежит. Я их новая горничная. Меня её муж отправил, убедиться, что с ней все в порядке и вещи передать. Он в отъезде, беспокоится… Хочет с ней по видеосвязи пообщаться.

Клиника очень дорогая, и мне кажется здесь должны угождать тому, кто оплачивает счета.

— Мм. Пройдите. Только ненадолго.

Открывает мне магнитным ключом дверь.

— Буйных у нас нет, все здесь добровольно, так что за безопасность не переживайте.

— Конечно. А палату подскажите…

— Пятая.

Добровольно — не добровольно, но в коридоре дежурит мед брат. Здоровый дядька. Поздоровавшись с ним, захожу в палату.

Мама Семёна! Я сразу же её узнаю. Она почти нисколько не изменилась с тех фото, что висят в ее комнате. Такая же красивая и молодая. Только поблекла.

— Здравствуйте…

— Здравствуйте, — мутно смотрит на меня.

— Вы — Катерина? — на всякий случай уточняю я.

Кивает, медленно размешивая в кружке чай.

— А меня зовут Агния.

— Зачем Вы пришли?

— Поговорить.

— Со мной? — удивляется она. — Со мной никто не хочет говорить. Только врач иногда слушает… слушает… А кто Вы?

— Я… друг Семёна, — ляпаю.

И тут же испугавшись реакции поджимаю губы. Но никакой негативной реакции нет.

— Моего Сёмочки? Вы его новая няня?

Киваю.

— Можно сказать и так.

— А мне почему-то не дают с ним встретиться, — начинает она тревожиться.

— Сёма очень скучает. И нуждается в Вас. И очень хочет увидеться.

— Почему мы не можем увидеться? — смотрит на меня жалобно.

Весь мой запал — высказать ей все, что я думаю о её болезни куда-то исчезает.

— А давайте пирог есть? — достаю я контейнер. — А я Вам про Семёна рассказывать буду.

Не дожидаясь ее ответа, выкладываю ей в чашку половину пирога пластиковой вилочкой, что положила мне Вера.

— Кушайте. Это Вера пекла. У нее очень вкусные пироги!

Она медленно ест, не сводя с меня глаз. Я тоже съедаю несколько ложек из контейнера.

— Так… Семён… Он вообще молодец! — признаю я. — Он умный, хорошо учится. Но упрямый и задира ужасный. Угрюмый немного. Но это потому что очень по Вам скучает. Вы, если честно, его теперь совсем не узнаете.

— Почему?

— Ну Вы же давно не виделись? А дети они растут… — развожу руками. — Вы ешьте, ешьте… И Семён вырос. Кикбоксингом занимается.

— Сёма?! Кикбоксингом? Он же такой тонкий мальчик! Зачем ему кикбоксинг?? — испуганно.

— Семён-то тонкий? — скептически смотрю на неё. — А… ну да. Вы же очень давно не виделись. Сёма изменился. Возмужал…

— А можно мне его увидеть?

— М. Наверное, пока нет.

— Почему?

— Вот представьте… Вы раз и уснули, запомнив его совсем маленьким. И проспали много лет. Просыпаетесь, и Вам кажется — Вы уснули вчера. А прошло лет… семь! И рядом с вами оказывается взрослый парень вместо маленького сына. Вас это напугает, так? Вы его не узнаете.

— Но я же не уснула… — растерянно.

— Уснули. И пока спали, Сёма вырос. И все это время он очень ждал, когда проснётесь и скучал. Но если он придёт, Вы испугаетесь и прогоните его. Он же уже парень, а не маленький мальчик.

Замерев, смотрит в стену. Глаза медленно моргают.

— Вы пирог-то ешьте. Пока горячий еще.

Послушно и заторможенно съедает ложку.

— Я хочу с ним поговорить. Раньше мы говорили… по телефону. И ко мне он сюда приходил… а потом другого мальчика приводить начали зачем-то…

— А Вы хотите посмотреть как он рос? Ну… пока Вы спали. Я альбом принесла.

Медленно вытаскиваю альбом из пакета.

— Но если Вы не хотите, то не будем.

По лицу Катерины текут слезы.

— Хочу…

Меня пугает ее такое ранимое состояние. И я крепко держу альбом, не решаясь его ей отдать.

— А как Вы думаете, как он сейчас выглядит?

— Я не знаю…

— Какие у него глаза?

— Голубые…

— А волосы?

— Светлые…

— Ямочки у него как у вас, — улыбаюсь я. — А вот тут, — показываю на лоб. — Морщинка такая суровая. А родинка где, помните?

— Здесь? — шмыгая носом показывает на бровь.

Киваю.

— Красивый парень. Широкоплечий теперь и крепкий.

— А я все сплю… сплю… и мне дочка снится. А Сёма нет. Сколько я спала?…

— Долго, — вздыхаю я.

Листая альбом, нахожу разворот фотографий, где Сэму двенадцать.

— Вот здесь он примерно через год после того, как Вы уснули.

С двух метров показываю ей, не отдавая в руки.

— Узнаете?

Неуверенно кивает.