была ближе всех к нам с Мэтью. Она обожала бывать в больнице и следить за нашей работой, мечтая однажды тоже стать врачом, а в свободное время мы много гуляли, играли и просто разговаривали с ней. После возвращения из Африки я немного успокоилась и перестала стремиться успеть все на свете, стараясь посвятить как можно больше времени дочери, ведь она была единственной из наших детей, кому в силу возраста это еще было нужно. Клэр была той самой причиной, по которой мы с Мэтью все еще оставались в Велчестере, хотя оба понимали, что начало нашей работы в качестве военных врача и медсестры — это всего лишь вопрос времени.

Мэтью вернулся буквально через минуту и мне хватило одного взгляда на мужа, чтобы понять, что у него плохие новости. Я открыла было рот, но Мэтью едва заметно покачал головой, кивнув в сторону Клэр.

— Клэр, милая, если ты уже поела, то иди в свою комнату и собирайся в больницу.

Дочка радостно выбежала из столовой, а я перевела взгляд на Мэтью, чувствуя, как по телу пробегает дрожь.

— Кто? — только и смогла спросить я.

— Джейми пропал без вести в конце августа. Их полк попал в окружение под Шарлеруа и был разбит немцами, но его тело так и не нашли.

Я на секунду прикрыла глаза, стараясь осознать слова Мэтью в полной мере. С каждой секундой новость казалось мне все более страшной. В глубине души я знала, что на войне так происходит всегда, но так и не смогла быть готовой к подобному.

— Есть ли шансы, что он жив? Он мог попасть в плен?

— Немцы не брали пленных, Мэри, — тихо сказал Мэтью, а я уже думала о том, что будет с Анной, когда она узнает новости.

Кажется, мысли мужа текли в похожем направлении, и он добавил:

— Анна еще не знает, и я попросил не сообщать ей.

— Я не знаю, как ей сказать, — я опустилась на стул, стараясь не плакать.

— Никак, Мэри, — покачал головой Мэтью. — Мы ничего не будем говорить Анне, по крайней мере до тех пор, пока не родится ребенок.

Я кивнула и дала волю слезам, все еще не представляя, как буду смотреть в глаза дочери все эти месяцы.

Ноябрь 1914 года

Дорога из Йорка в Велчестер занимала всего пару часов, но для такого неопытного водителя как я, она показалась достаточно длинной. Я бы ни за что не села за руль, но нашего водителя призвали в армию несколько дней назад, так что особого выбора у меня не было. Я вынуждена была признать, что, научив меня водить, Мэтью поступил абсолютно правильно.

Несколько дней я провела в доме Анны, навещая ее и свою новорожденную внучку Фрэнсис, и сейчас мне предстоял одинокий путь домой. В этот раз Мэтью не смог вырваться из Велчестера, был слишком занят в больнице и параллельно искал еще одного врача. По официальной версии новый врач должен был делить смены со мной и Мэтью, но на самом деле мы оба знали, что ищем человека на замену нам. Мэтью еще не был призван официально, но знакомые в министерстве предупредили его, что это вопрос пары недель, так что муж спешил уладить все дела дома, пока у него еще была эта возможность. Что касается меня, то я ощущала жуткое дежавю и в голове сами собой всплывали события пятнадцатилетней давности, которые едва не убили меня и практически разрушили морально. К счастью, в этот раз Мэтью даже не пытался спорить, осознавая, что хочет он того или нет, но я последую за ним.

К сожалению, этого было слишком мало для того, чтобы я была спокойна. Я вновь ощущала боль из-за разорванной на части души. Мои сыновья были на фронте, а Лили все еще не училась на курсах медсестер и сразу после окончания собиралась поступить на работу в госпиталь. Она писала мне по несколько писем в неделю, а Мэтью за все эти месяцы не получил от нее ни строчки. Я знала, что муж переживал, хоть и старался не показывать этого, и пока не понимала, как помирить его и Лили, тем более что в последнем письме Лили сообщила, что собирается выйти замуж за Дина Лоурэнса независимо от того, благословит Мэтью этот брак или нет. Кажется, по возвращению в Велчестер, меня будет ждать сложный разговор с мужем.

Я глубоко вздохнула и слегка размяла шею, не отрывая внимательного взгляда от дороги. Кажется, я начала понимать, почему Мэтью так полюбил поездки за рулем: в это время ты предоставлен сам себе и можешь обдумать множество вещей. Вот и сейчас мои невеселые мысли неизменно крутились вокруг семьи и того, как война изменила наши жизни всего за несколько месяцев. Впрочем, мне не стоило жаловаться. Мои переживания просто ничто в сравнении с горем Анны. Мэтью сообщил ей новость о вероятной гибели Джейми через несколько дней после рождения ребенка. Мы оба понимали, что Анна воспримет это очень плохо, но никто из нас не мог предположить, что ей будет настолько тяжело. Первые дни она просто заперлась в своей комнате и лежала в постели, отказываясь подпускать к себе меня, Мэтью или свою горничную, а также запрещая нам приближаться к малышке Фрэн. Несколько раз я просила Мэтью сделать с этим хотя бы что-то, дать Анне какое-то успокоительное, но муж качал головой, утверждая, что она должна пережить это. И действительно, через неделю дочь вышла из своей спальни и понемногу начала интересоваться событиями вокруг. Я вздохнула было с облегчением, но очень скоро поняла, что рано: Анна отказывалась верить в гибель мужа, она считала Джейми живым. Это не изменилось и месяц спустя, когда я вернулась в Йорк, и до ужаса пугало меня.

— Я понимаю, что это тяжело, но нам всем придется смириться с тем, что Джейми погиб, — мягко сказала я Анне, услышав, что она просит слуг ничего не менять в библиотеке, ведь Джейми расставил там книги по своему вкусу и ему не понравятся изменения.

— Он не погиб, — тихо сказала Анна. Она стояла спиной ко мне и смотрела в окно, выходящее на подъездную дорогу. Я заметила, что большую часть свободного времени Анна проводит, глядя в это окно, словно замерев в ожидании мужа, который уже никогда не сможет вернуться.

— Милая, папа все узнал, из их полка никто не выжил…

— Джейми не погиб, — громче повторила дочь, поворачиваясь ко мне. — Его