– Вот как! А я думала, они хранят исключительно крысиные тайны.

– Фламины – создания людей, обернувшиеся против своих создателей. Знаешь ли ты, каких еще чудовищ вырастили там, в Лабораториуме?

Нелли хотела расспросить об этом, но в ее дом вошли триарий Сефлакс, Нума, несший на плече огромный свиток, и толпа крыс, которые теперь были ее друзьями и поэтому приглашения не спрашивали.

– Это – книга Фины, – сказал Сефлакс и немного развернул рулон, уложенный Нумой на пол. Тонкий пергамент кое-где порвался, разлохматился по краям, но буквы остались яркими. Свиток пах древностью, свечами, чернилами, замешанными на настоях трав, людьми, животными и цветами.

Текст был написан на латыни. Оказалось, Нелли не разучилась читать письмена людей. Но она с трудом одолела первые строки, так как ей приходилось делать шаг назад, чтобы охватить слово целиком.

Сефлакс некоторое время смотрел на ее мучения, а потом заставил Нелли залезть на выступ под потолком пещеры. Сверху были видны целые куски текста. Так чтение пошло быстрее.

Нелли читала вслух. Внизу сидели Нума, Цицерон, Элленика, Сефлакс, Корнелий и Бэсс, изъявившие желание послушать.

«Ты как пастор на кафедре! Смотри не упади от зазнайства!» – предупредила Ненэ.

Нелли удобно устроилась и начала:

Тоскана – славная земля!

Под сенью гор лежат поля.

Цветут сады, дождем умыты.

Собаки ласковы и сыты.

Смешался с щебетаньем птиц

Здесь детский смех. Нет злобных лиц.

И дев прекрасных сон храня,

Встать не торопится заря.

Чисты источники воды,

Дороги ровны и прямы.

Остаться здесь желал бы каждый,

Кто побывал тут лишь однажды.

Но долгих лет не скроет пыль

Одну таинственную быль.

Когда-то, знает лишь Творец,

В Тоскане жил богач-купец.

Пять разных лавок у него,

А в лавках – разное добро.

Он сам ведет деньгам учет.

И ждет везде его почет.

В поместье – золота полно.

В подвалах – масло и вино.

В амбарах доверху зерна.

Жена красива и верна.

Патрона слуги только хвалят:

«Пусть нами век он целый правит!»

Но в дом его спешит беда.

Она не вовремя всегда.

Ведет из дальних стран чуму,

А с нею толпы крыс и тьму.

От саранчи страдает край.

Везде пустыня, где был рай!

На жатву только лишь чума

Спешит: собрать бы дань сполна!

Она взяла купца жену,

Оставив дочку лишь ему!

В поместье поселилось зло,

Запоры для него – ничто!

А крысы в поисках еды

Опустошили все склады.

Спешит купец за Крысоловом,

Ему в обет дает он слово:

Купец отдаст, что тот желает,

Пусть только войско крыс растает.

Еще с небес не скрылась ночь,

А крысы вдруг уходят прочь!

Освобожден и дом, и сад!

Ликуют все: и стар, и млад!

К купцу приходит Крысолов:

«Очищен от напасти кров!

Теперь обет свой выполняй!

Мне в жены дочь свою отдай!»

А дочь купца так хороша,

При встрече с ней поет душа!

Хоть ей всего двенадцать лет,

Но более красавиц нет!

Ценою возмущен купец!

«Я ей – не враг! Я ей – отец!

Из дома прочь, проклятый маг!

Никто платить не станет так!»

Но Крысолов, смеясь, уходит

И тайно дочь купца находит.

К стене прижал ее покрепче

И что-то на ухо ей шепчет!

Ребенок, белый словно снег,

Бежит к отцу. Вдогонку – смех!

Купец во гневе страшен был,

Но Крысолова след простыл!

Проходит время. По закону

Купец берет другую в жены.

Прекрасней прежней во сто раз!

Влюбленный муж не сводит глаз!

Как змеи – косы! Цвет волос

Прогонит прочь любой мороз!

Улыбка на лице всегда.

Хотя в глазах осколки льда.

Но вновь свой меч готовит рок!

Отец лишь только за порог,

К красивой падчерице в дверь

Стучится мачеха скорей.

Усмешка на лице красивом:

«Ты не забыла, Серафина?

Любимый ждет уже давно!

Встань, подойди, взгляни в окно!»

И зрит дитя у края дома

В накидке алой Крысолова!

Рукой он знаки подает.

С собою он ее зовет.

Дитя дрожит и слезы льет,

Но мачеха свое поет:

«Защиты у отца не жди!

Сама к любимому иди!»

Купец вернулся и сражен.

Болезнью дочки поражен.

Дитя навстречу не спешит.

В кровати как мертвец лежит.

На зов отца не отвечает

И никого не замечает.

Открыли слуги невзначай:

«Встает больная по ночам!»

Еду, что оставляли ей,

Она несет в амбар во тьме!

Там кормит крыс она сполна.

Понятно всем: «Сошла с ума!»

Отец велит закрыть засовы,

Не выпускали дочку чтобы!

День ото дня лишь тает Фина.

По телу поползли нарывы!

Покрыто язвой пол-лица.

Пределов нет слезам отца!

Когда на землю сходит ночь,

Крыс призывает к себе дочь!

К больной зовет врачей отец:

«Мученьям будет ли конец?»

Не в силах ей врачи помочь!

Их Фина яро гонит прочь!

Три года быстро пролетели.

Гниет дитя в своей постели.

Играет с крысами она.

Лишь с ними девочка мила.

Купец, из лавки возвратясь,

К дочурке входит и, смеясь,

Спешит открыть ей свой секрет:

Ведь завтра ей пятнадцать лет!

«О, дочь моя! Меня прости!

Врачей и лекарей впусти!

Пусть дом наш с завтрашнего дня

Покинут боль и горя яд!

Накроем яствами столы!

Я принесу тебе дары!»

Дочь улыбнулась, видит он.

Хвала Творцу! Отец спасен!

Но мачеха, подружка Лиха,

Вползает к падчерице тихо:

«Девчонка дерзкая! Довольно